Никс подарила мне Метки, потом забрала их обратно — я этого не видела, но друзья рассказывали, что на то время, пока моя душа странствовала в Потустороннем мире, мои татуировки полностью исчезли — а когда я сумела заново собрать свою душу, Богиня возвратила мне знаки своей милости. Может, у меня уже полный комплект меток и новых уже не будет? Я задумалась над тем, хорошо это или плохо, но тут мои веки вдруг отяжелели, так что не было никаких сил поднять их. И тогда я решила, что вздремну немножечко. Совсем чуть-чуть. Старк уже спал, так что ничего страшного не случится….
Сны бывают очень странные. Мне приснилось, будто я лечу, как Супермен — вы понимаете, да? — руля вытянутыми вперед руками, и под чудесную музыку из старых фильмов про Супермена в исполнении божественного Кристофера Рива. И вдруг все изменилось. Чудесная мелодия смолкла, и я услышала мамин голос.
«Я умерла!» — сказала мама.
Ей ответил голос Никс:
«Да, Линда. Ты умерла».
У меня похолодело в животе. Это сон. Просто ужасный сон!
«Посмотри вниз, дитя мое. Очень важно, чтобы ты была свидетельницей».
Когда тихий голос Богини прозвучал у меня в голове, я поняла, что попала в царство снов.
Нет, я не хотела туда смотреть. Ужасно не хотела, но все-таки посмотрела.
Внизу я увидела то, что назвала про себя вратами в царство Никс.
Передо мной была бескрайняя Тьма, в которую я однажды прыгнула, чтобы вернуть свой дух обратно в тело. Чуть дальше, на высоком земляном холме возвышалась резная каменная арка, за которой простиралась волшебная роща Никс, начинавшаяся с таинственного дерева подношений — величественного потустороннего прообраза того самого дерева, на котором мы со Старком связали свои мечты в чудесную ночь на острове Скай.
Прямо под аркой входа в Потусторонний мир стояла моя мама и в страхе смотрела на Никс.
— Мама! — завопила я, ни она, ни Богиня не откликнулись на мой крик.
«Будь молчаливым свидетельницей, дитя мое».
Я послушалась и молча зависла над ними, глядя вниз сквозь застилавшие лицо слезы.
Моя мама долго молча смотрела на Богиню. Наконец она спросила тоненьким испуганным голосом:
«Значит, Бог — женщина? Или я попала в ад за свои грехи?»
«Мы здесь не тревожимся о прошлых грехах, — улыбнулась Никс. — В моем Потустороннем мире имеет значение только самое главное: твоя душа и то, что несла она в самой своей сущности: Свет или Тьму».
Мама задумчиво пожевала губу, а потом спросила:
«И что же несла моя душа?»
«Ответь мне сама, Линда, — все с той же улыбкой сказала Никс. — Что ты выбирала в жизни?»
У меня сжалось сердце, когда я увидела, как плачет моя мама.
«Кажется, до сих пор я была на плохой стороне».
«Есть огромная разница между злом и слабостью», — ответила Никс.
«Я была слабой, — кивнула мама. — Я не хотела быть такой, честно. Просто моя жизнь была похожа на снежный ком, катящийся с горы, и я не сумела найти способ вырваться из этой лавины. Но в самом конце я попыталась. Поэтому я вернулась домой, к маме. Я хотела начать жить сначала и наладить отношения со своей дочерью, с Зои. Она… — Мама вдруг осеклась. Глаза ее изумленно расширились, и она все поняла. — Ты — Никс? Богиня Зои?»
«Да».
«Богиня! Значит, моя Зои однажды тоже придет сюда?»
Я обхватила себя руками. Она любила меня! Моя мама всегда любила меня.
«Конечно, но я надеюсь, что это случится еще очень-очень нескоро».
Мама помолчала, а потом робко спросила:
«Можно я войду и подожду ее здесь?»
«Конечно. — Никс раскрыла ей объятия и громко воскликнула: — Добро пожаловать в Потусторонний мир, Линда Редберд! Оставь позади боль, сожаление и горечь, возьми с собой любовь. Только любовь».
Затем моя мама и Никс исчезли в ослепительной вспышке света. Я проснулась на краю постели. Оказывается, я лежала, обхватив себя руками, и горько рыдала.
Старк мгновенно проснулся.
— Что случилось? — он подкатился ко мне и сгреб в объятия.
— М-моя м-мама! Он-на умерла! — прорыдала я. — Он-на любила м-меня!
— Конечно любила, Зет, конечно.
Я закрыла глаза, а Старк нежно укачивал меня до тех пор, пока я не выплакала всю боль, сожаление и горечь, оставив одну любовь. Только любовь.
