Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Было далеко за полночь, когда к дому Таху-таху крадучись подошел маленький отряд из шести человек: бургомистр, его двоюродный брат и рыжеволосый сын, а также Билл, фотограф и я. На каменной осыпи пониже домика я уловил знакомый запах изжаренной в земляной печи курицы. И вот уже мы сидим в кружок на корточках и уписываем угощение; мне достался первый кусок — гузка. Я уже хорошо освоился с ритуалом уму такапу, и надо сказать, что он еще никогда не проходил так непринужденно, как в эту ночь, Пасхальцы ни капли не нервничали, а бургомистр чуть ли не с театральным апломбом уписывал курицу и швырял аку-аку кости так небрежно, будто вокруг нас стояли изголодавшиеся псы. После еды дон Педро отошел в сторонку и покурил, потом вернулся и учтиво предложил идти в пещеру,
Но на сей раз до входа было не несколько шагов. Просто удивительно, сколько нам пришлось идти от места ритуала до тайника. Мы карабкались через стены, ковыляли через усеянное камнями поле, шли по извилистым тропкам. Так продолжалось минут десять, не меньше, и мы изрядно удалились от земляной печи, когда бургомистр наконец остановился. Перед нами была осыпь: внимательно приглядевшись, мы без особого труда приметили в середине перевернутые кем-то камни.
Бургомистр предложил мне достать из сумки «ключ» и попробовать с его помощью отыскать вход. Когда я его найду, надо трижды прокричать, что я «длинноухий» из Норвегии и пусть ворота откроются.
Держа в руках свиное рыло, будто миноискатель, я подошел прямо к осыпи, направил его на подозрительные камни и произнес магические слова, подсказанные бургомистром. Затем отвалил в сторону груду камней и полез ногами вперед в шахту, уходящую в недра острова Пасхи.
Одолев шахту, я стал осторожно выпрямляться в кромешном мраке. Вдруг меня что-то больно ударило по голове. Я не свод боднул, а что-то другое — и это «что-то» подалось от удара… Здесь кто-то есть кроме меня! В ту же секунду я нырком ушел в сторону и включил фонарик. Так и есть — в луче света мелькнул движущийся предмет! Но что за напасть: перед моими глазами была огромная хищная птица с изогнутым клювом и распростертыми крыльями, а на спине у ней лежала мертвая голова. Каменная птица была подвешена к своду на веревочке и продолжала медленно раскачиваться после столкновения с моей головой. Но что-то она подозрительно светлая и новая, никак не похоже, чтобы она висела здесь со времен Оророины… Да и веревочка тоже новая.
Я посветил по сторонам. Пещера была совсем небольшая. На земляном полу расстелены три камышовые циновки, на них параллельными рядами лежат круглые плоские камни, а на камнях высечены увеличенные знаки письменности ронго-ронго. Еще на каждой циновке лежало по «сторожу» — маленькие головы с острой бородкой. Нетрудно было сообразить, что не отсюда были взяты те скульптуры, которые мне раньше приносил бургомистр. Только два предмета выделялись: кораблик с парусом и большая каменная чаша. Искусно изготовленные, они тем не менее, как и птица под сводом, выглядели совсем новыми.
Я заглянул в чашу. В ней лежало одиннадцать маленьких прядей человеческих волос, большинство — рыжие, но были и другие оттенки, вплоть до черных. Каждая прядь аккуратно перевязана лубяной нитью. Но волосы были не сухие и тусклые, как на старых мумиях; свежий блеск говорил, что они недавно отрезаны у живых людей.
Так окончательно утвердилось подозрение, зародившееся у меня при виде птицы под сводом. Скульптуры в этой пещере не старинные. Они сделаны теперь. Весь тайник — мистификация. Нас провели! Так вот о чем меня предупреждал Хуан Колдун… Скорей выбираться отсюда!
Но из шахты уже торчали ноги Билла, останавливать его поздно, и фотограф спускался следом. Устраивать шум сейчас не стоит.
Если пасхальцы поймут, что их затея разоблачена, они могут, боясь неприятностей, завалить шахту камнями. И мы будем прочно закупорены…
— Нас обманули, — шепнул я Биллу, как только показалась его голова. — Надо поскорее вылезать отсюда. Это никакая не родовая пещера. И скульптуры вовсе не старинные.
Мои слова ошеломили Билла, он озадаченно посмотрел на меня, потом подполз к камням с письменами, чтобы как следует их разглядеть.
— Да, на старину не похоже, — прошептал он.
— Посмотри на птицу, кораблик и чашу с волосами, — продолжал я.
Билл посветил кругом фонариком и согласился с моей оценкой. Обернувшись, я увидел поблескивающие глаза двоюродного брата дона Педро. Он пристально глядел на меня, но нашей английской речи не понимал. Вот и лицо бургомистра вынырнуло из тьмы; капли пота выдавали его волнение. И сын уже стоит с ним рядом, озираясь широко раскрытыми глазами. Значит, проход свободен.
— Здесь дурной воздух, — сказал я бургомистру и потер себе пальцами лоб.
Он поспешил согласиться и смахнул рукой пот с лица.
— Поднимемся наверх и побеседуем, — предложил я, подаваясь к шахте.
— Ладно, — сказал бургомистр и двинулся следом за мной. Выйдя на волю и глядя, как остальные один за другим вылезают из хода, я облегченно вздохнул.
— А теперь пошли, — сурово молвил я, подбирая проклятую свиную голову, которая с кривой усмешкой глядела на меня с камней.
— Пошли. — Бургомистр живо вскочил на ноги, как бы подтверждая, что здесь не стоит задерживаться.
И наш отряд, не говоря ни слова, побрел тем же путем назад. Первым шел я — сонный, усталый и злой; за мной — бургомистр; дальше — Билл и все остальные. Двоюродный брат дона Педро, улучив минуту, куда-то улизнул, и тут же его примеру последовал сын бургомистра.
На краю деревни мы с фотографом пожелали Биллу спокойной ночи: было два часа, и он спешил домой, к приютившему его пасхальцу. Прощаясь, Билл шепнул мне, что, если я сейчас все-таки уговорю бургомистра сводить меня в настоящую пещеру, оп уже не успеет подстроить никаких штук.
У калитки бургомистра я попросил фотографа обождать в джипе, а сам, сопровождаемый по пятам хозяином, прошел через садик в дом. Войдя в комнату, я молча сел у стола. Бургомистр тотчас сел со мной рядом и с невинным видом уставился на стену. Я барабанил пальцами по столу. Он сел поудобнее. Я поймал его взгляд. Несколько секунд он смотрел на меня большими невинными глазами, потом снова принялся изучать стены. Так можно до утра просидеть… Дон Педро явно не хотел первым делать ход, все надеялся, что игра еще не проиграна. Ведь я ему пока ничего но сказал.
— Плохая примета, Педро Атан, — заговорил я и заметил, что мой голос звенит от волнения. — Плохая примета для тебя, для меня, для твоей поездки.
Грудь бургомистра начала тяжело вздыматься, и вдруг его прорвало, он разрыдался. Долго рыдал, положив голову на руки, потом выскочил в соседнюю комнату и бросился там на кровать. Слышно было, как он продолжает рыдать. Затем стало тихо, и в следующую секунду бургомистр опять подбежал ко мне.
— Это все мой двоюродный брат, мой злой, нехороший двоюродный брат виноват. Я, так же как и ты, думал, что мы идем в пещеру со старинными скульптурами.
— Но ведь дорогу показывал ты. И пещера твоя, — возразил я.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
