Тридцатидвухлетний Пол приехал из Австралии» Высокий и красивый, спокойный и застенчивый. Я поболтала с ним, допытываясь, сколько он пробыл здесь, где работал раньше, где жил в Австралии… Подобные вопросы я задавала на каждом свидании, пытаясь разговорить кандидатов, и тут Гектор, словно читая мои мысли, перегнулся через стол и объявил:
— Джен, знаешь, сегодня у тебя свидание с Полом.
— Господи, неужели? Почему ты не сказал мне раньше?
По правде сказать, я переигрывала, потому что была очень довольна: Пол казался ужасно милым, с ним было так легко, что свидание наверняка удастся. Но я уже задала все необходимые вопросы. О чем же говорить с ним завтра?!
— Пол, мне ужасно жаль, — обратилась я к нему тоном, явно походившим на тот, когда кондуктор объявляет пассажирам, что садиться в поезд запрещено, хотя двери открыты. — Не возражаете, если мы отложим беседу на завтра? Иначе я все узнаю слишком рано.
Гектор вздохнул. Пол, как истинный джентльмен, скрыл все сомнения по поводу предстоящего свидания. Он просто улыбнулся и кивнул.
Я зря переживала. Атмосфера царила дружелюбная — китайская еда располагает к общению в отличие от японской, которая предполагает либо обед для одного, в отдельной кабинке, либо требует низко наклоняться над мисками с соевой лапшой. Кроме того, все блюда оказались невероятно вкусными: соленая рыба в соусе из темной фасоли, резаный картофель с чили, баклажаны в кислом соусе. Пикантно оригинальные, приятно пахнущие пряности мне ужасно понравились, что весьма удивительно.
Я всегда считала себя человеком широких взглядов, но имелись две вещи, которые не подвергались изменениям, — меня вечно укачивает и я ненавижу китайскую кухню.
Очевидно, путешествие перевернуло мое самосознание.
После ленча мы с Геком поездили по городу на автобусах. Конечно, метро быстрее и проще, но только автобусы позволяют вам понять городскую жизнь. И сейчас мы направлялись на свидание с Лесом, что очень забавно, потому что обычно я ходила на свидания одна, как всякая современная женщина. Но Гектор вел себя как старомодная дуэнья: договаривался о свиданиях со знакомыми мужчинами и шел со мной, чтобы познакомить нас. Он всегда был заботливым и учтивым. Я улыбнулась про себя. По-моему, он заранее готовился к тому дню, когда дочь приведет в дом своего парня.
Лес (свидание № 64) был англичанином и работал в журналистской Мекке Лондона, на Флит-стрит, в самые славные ее времена. Мы встретились с ним в симпатичной чайной в районе иностранных посольств, рядом с Шелковым переулком («Старбаксом»!).
Встреча с Лесом запомнится мне надолго. Редко приходится сталкиваться с такими интересными людьми! Ему… семьдесят один год — вряд ли годится для свидания в обычном смысле слова, зато какой персонаж! Последние двадцать с чем-то лет он провел в поисках приключений в Азии и Африке, отсылая репортажи и статьи в различные журналы и газеты.
Но на вершине карьеры на Флит-стрит он из-за болезни потерял ногу, однако не дал увечью себя сломить. Правда, прежние коллеги с трудом привыкали к его новому облику, и поэтому, вместо того чтобы терпеть их жалость и смириться с потерей любимого дела, он перебрался в Азию.
— В Британии люди могут убить тебя добротой, — произнес Лес, — азиаты могут показаться бездушными, но по крайней мере не списывают со счетов человека, который хочет и может работать. Они не смотрят на одноногого как на калеку.
Вот еще одно напоминание, как путешествия вливают в тебя новые силы и позволяют если не возродиться заново, то сосредоточиться на тех сторонах вашей жизни, которые вы цените и не хотите терять.
Я могла бы слушать Леса бесконечно. Он чем-то напоминал мне дедушку со стороны матери, который в четырнадцать лет сбежал на корабль, а позже заставлял нас заслушиваться историями о своих морских приключениях.
Той ночью Гек вернулся в дом Анг, а я сидела за компьютером, пытаясь сообразить, где остановлюсь в Бангкоке. Я вылетала туда послезавтра, и мест в отелях, похоже, не было. Придя в отчаяние, я послала Гарри эсэмэску, на что он ответил: «Похоже, ты очень занята. Только скажи, где хочешь остановиться, а я все устрою».
По какой-то причине это предложение меня ошеломило. Я проделывала одно и то же много раз, и моим стандартным методом было оставлять все напоследок, потом долго сокрушаться и страдать, в процессе доведения окружающих до отчаяния все устроить в два счета и заказать номер.
То, что Гарри принял мои жалобы всерьез, говорило о невероятной доброте. Но мне показалось странным заставлять бойфренда способствовать моим свиданиям с другими мужчинами. Пора прекратить нытье и вести себя как взрослая!
Тем не менее я была тронута и поспешила поблагодарить Гарри: «Спасибо, ты ужасно добр, но со мной все в порядке. Так, излишне драматизирую. Пожалуйста, не обращай внимания».
Этой ночью я спала плохо. Видела во сне Гарри, Пола, одноногого Леса. Мы бродили по Бангкоку, пытаясь найти свободные номера. Но из всех отелей нас выгоняли, поскольку мы никак не могли решить, сколько комнат нам нужно. Спор заканчивался громким скандалом, и управляющие вышибали нас за дверь.
Утром я проснулась совершенно разбитой. Лежа в постели, расстроенная и нервная, я вдруг почувствовала себя плохо. В желудке раздался странный звук, похожий на бульканье воды, стекающей в раковину. Я недоуменно вздохнула и насторожилась.
Через тридцать секунд я влетела в ванную, где меня вывернуло наизнанку. Похоже, из меня извергся каждый обед, съеденный с восемьдесят шестого года. И тут я сообразила, что, должно быть, подхватила типичную болезнь путешественников — желудочный грипп. Черт, как раз в день моего знойного свидания с Полом!
Немного погодя я подползла к раковине и сполоснула горящее лицо холодной водой, после чего медленно выпрямилась. Случайно поймав свое отражение в зеркале, я громко застонала. Волосы повисли тусклыми влажными прядями, как у собаки, оставленной под дождем. Под правым глазом краснела опухоль от укуса комара величиной с гальку, достаточно большую, чтобы долететь до противоположного берега Ла-Манша.
Желудок опять скрутило. Плохи дела.
Я забралась в кровать и заснула как мертвая. Пробудил меня очередной позыв к рвоте.
Но когда наконец окончательно проснулась — в одиннадцать дня — и почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы сесть за кухонный стол и осторожно пригубить минеральную воду, температура уже понизилась — похоже, тот микроб, что так терзал меня, вылетел из организма (во всех смыслах этого слова).
Я не помню, сколько просидела, тупо глядя в окно. Из оцепенения меня вывел пронзительный звонок мобильника. Я пошарила в сумке и что-то пробормотала в трубку.
— Дженнифер, привет, — ответил мужской голос. — Что с вами? У вас ужасно хриплый голос.
— Спасибо, все в порядке. Просто немного не по себе. Кто это?
Я не хотела грубить, но желудочный грипп обладает необычайной способностью заставить вас забыть обо всяком подобии учтивости.
