Совсем некстати из темноты появилась Невата, обвилась вокруг его ног и громко замурлыкала. Кроме звуков музыки, доносившихся из клуба, это был единственный звук в тиши весенней ночи. Потом старик снова очень тихо заговорил:
— Мне нужно знать только одну вещь, — сказал он. — Ты так же к нему относишься?
Марионетта кивнула, не доверяя голосу. Альфонсо Моруцци вздохнул с горечью одинокого человека.
— В таком случае, я пришел, чтобы сделать тебе подарок. Дело тут не в щедрости или особом моем расположении, не такой я человек. Я делаю это потому, что в этом мире мой внук — единственный человек, которого я когда-либо любил, кроме твоей бабушки.
Теперь Марионетта смотрела на него с надеждой. Она даже не догадывалась, как надрывал сердце старика один ее вид, такой молодой и свежей, в лиловом платье.
— Я возвращаю тебе свободу, — проговорил он. — Я пришел, чтобы сказать, что долг чести уплачен. Ты сделала это, выйдя замуж за Барти, но теперь Барти мертв. — Его голос задрожал от гнева. — Самоубийство! — Он почти выплюнул это слово. — Мой сын совершил смертный грех и навлек на семью вечный позор! — Старик швырнул сигару на землю и растоптал ее каблуком. — Мои сыновья меня разочаровали, — произнес он уже почти ровным голосом. — Вместе они дали мне всего одного внука — Микеланджело, но и тот отверг семью. — Альфонсо плотнее запахнулся в пальто и повернулся к двери. — Уеду домой, — продолжил он, — на Сицилию, в свою деревню. Я закрываю все дела в Лондоне. Пусть мои сыновья сами ищут свои пути в этом мире.
Марионетта смотрела на него во все глаза, настолько удивленная, что не понимала всего значения сказанных им слов. Она лишь видела гордого и печального старика, потерявшего все.
— Выходи замуж за моего внука, — сказал Альфонсо, взявшись за ручку двери. — Выходи за него замуж и нарожай много сыновей. Может быть, когда-нибудь вы навестите меня на Сицилии. Моя семья не будет вас больше беспокоить. — Он что-то сунул ей в руку.
Поток теплого воздуха, яркий свет и смех, и вот Марионетта осталась одна в темноте. Она подняла глаза к темному небу Сохо. Потом взглянула на то, что держала в руке, — маленькую деревянную куклу в бумажной вуали.
«Выходи замуж за моего внука, — сказал он. — Нарожай много сыновей…»
Она не знала, где искать Микки, но понимала, что он в Сохо, играет на пианино в каком-нибудь маленьком клубе. Она выбежала на улицу, все еще сжимая куклу, не замечая холода. Марионетта промчалась по Олд-Комптон-стрит через толпу припозднившихся театралов, пьяниц, игроков и усталых проституток, дрожащих на углах. Неожиданно она заметила знакомую фигуру, прислонившуюся к косяку двери казино «Лондон». Это был одноногий карточный фокусник, обычно обретающийся у дверей кондитерской мадам Валери. Он показывал фокус с тремя картами группе туристов-немцев, наблюдающих за его манипуляциями с открытыми ртами.
— Странно, ведь еще несколько лет назад мы с этими ребятами воевали, — с усмешкой заметил он, — а теперь берем их деньги!
— Вы не знаете, где сегодня Микки Энджел? — спросила Марионетта, переводя дыхание.
— Который играет на пианино вместе с Питером Трэвисом, ты об этом парне?
Она кивнула. Он показал себе за спину.
— Мерд-стрит. Клуб «Кошечка». Рядом с «Горгульей». Во всяком случае, на той неделе был там…
Она рванулась, поблагодарив на оегу, но он уже вновь углубился в работу.
— Видите эту карту? Даму червей? Я кладу ее между этими двумя картами, вот так…
Когда Марионетта добежала до Мерд-стрит и увидела вывеску, то поняла, что уже была здесь. Разумеется. Тут когда-то был клуб «Черная кошка», там она впервые встретилась с Микки. Она поднялась по лестнице с бьющимся сердцем, все еще сжимая в руке куклу. На мрачной лестничной площадке стоял крупный мужчина, курил сигарету и наблюдал за ней. Его она тоже видела в тот, первый, раз.
— Вы ведь Медведь Билли? — спросила женщина. Она так спешила, что даже не смутилась.
Он задумчиво затянулся, изучая ее лицо, и заметил:
— А вы та, кого они зовут Ангельским Личиком… — Потом прибавил: — Он там. Играет последний номер. — И кивком показал на дверь клуба.
Марионетта перевела дыхание, толкнула дверь и вошла. Сначала она ничего не могла рассмотреть в полумраке. Облако табачного дыма, висевшее над танцевальной площадкой, скрывало от нее музыкантов, хотя она слышала звуки пианино и хрипловатый голос Вики, которая пела «Тайную любовь», стараясь подражать Дорис Дей. На танцевальной площадке толпились пары, да и за столиками вокруг было много народу. Атмосфера тихая, спокойная, как будто все задремали перед закрытием. Марионетте была знакома эта обстановка по их клубу: люди собирались уходить домой, согретые алкоголем и любовными песнями. Она медленно пошла вперед и остановилась, прижимая куклу к сердцу и наблюдая, как Микки Энджел заканчивает играть. Когда его руки застыли на клавишах и голос Вики смолк, он поднял голову и увидел ее в освещенном круге с другой стороны танцплощадки.
Пока она ждала его реакции на свое появление, ей казалось, что сердце вот-вот остановится. Но тут Микки неожиданно улыбнулся ей той самой знакомой улыбкой, осторожно закрыл крышку пианино и встал. Сказал что-то Питеру Трэвису и Вики, которые тоже взглянули на Марионетту и улыбнулись. И вот он рядом и уже берет ее под руку.
— Все в порядке, — услышала Марионетта свой голос. — Твой дедушка… все в порядке.
Микки смотрел на нее, стараясь осознать, что она говорит.
— Пошли отсюда, — произнес он и провел ее к двери, на ходу схватив свое пальто из-за стойки, и они быстро спустились по лестнице. Попрощались с Медведем Биллом, бесстрастно наблюдавшим за ними с лестничной площадки.
Выйдя на узкую неосвещенную улицу, молодая пара направилась к Дин-стрит и огням Сохо.
— Повтори, что ты только что сказала, — попросил Микки. — Повтори!
Марионетта послушно повторила. Он остановился, взглянул на нее и заметил, что она дрожит. Микки осторожно накинул ей на плечи пальто. Они уже почти дошли до перекрестка, где движение было довольно оживленным и слышались крики людей, направляющихся к подземке. Мимо прошла зевающая проститутка. Микки неожиданно обратил внимание на куклу с перепутанными нитками и деревянными глазами, бездумно глядящими сквозь бумажную вуаль, все еще зажатую в руке Марионетты. Он мягко вынул ее из руки женщины.
— Она тебе больше не нужна, — сказал он.
Прошел дворник, толкая перед собой тележку с мусором и метлой, привязанной к ручке. Он закончил свою ночную работу. Микки окликнул его, сошел на мостовую и опустил куклу в темное чрево тележки.
Марионетта улыбнулась. Смешно, ведь она считала, что трудно расстаться с прошлым, но на самом деле она с облегчением следила за исчезновением куклы. Возможно, все будет лучше, чем она думала. Микки Энджел снова рядом с ней.
— Пошли ко мне домой, — предложил он. — Нам предстоит наверстать упущенное.
