Ошеломленный внезапным напором женских эмоций, полицейский опешил. Затем поднял руку типично мужским жестом: спокойнее, спокойнее.
— Ее сильно избили, но она в сознании. «Скорая» уже едет.
Опустившись на колени, Гейл прикоснулась пальцем к скотчу на губах Джил.
— Можно снять? — спросила она копа и Джил.
Джил закрыла глаза и чуть кивнула.
Коп тоже кивнул. Гейл осторожно отлепила скотч. Больно не было, но Джил все равно застонала. Падая, она разбила голову. Кровь заливала один глаз. Губы распухли. Она провела языком во рту — несколько зубов сломано, нижняя губа кровоточила.
Клаудия опустила руку Джил на плечо. Прикосновение было почти невесомым, словно она боялась причинить ей новую боль, и все же достаточным, чтобы дать Джил знать — подруги рядом, она не одна.
— Сейчас приедет «скорая», — сказала Клаудия. — Все будет хорошо.
— Знаю.
31
— Я себя чувствую такой идиоткой. — Огромные синие глаза глянули на Клаудию, и веки тут же опустились — Джил снова уставилась себе в колени.
Члены Клуба желаний окружили больничную койку. Должно быть, они с трудом разбирали ее слова, потому что, по примеру Клаудии, придвинулись ближе.
— Идиоткой? — переспросила Гейл.
— Потому что полюбила? Из-за этого нельзя чувствовать себя идиоткой, — возразила Мара.
— А я из-за любви всегда чувствую себя идиоткой. — Клаудия скорчила Джил гримасу: — Вот такая я дура.
— Я… — Джил, морщась от боли, перевела дыхание. — Мне кажется, я должна была раньше… сообразить. Нельзя быть… такой слепой. Как вспомнишь… все ж было очевидно.
— Ах, подружка, забыла поговорку, что любовь всегда слепа? — Линдси поправила тонкое больничное одеяло. — Слишком уж ты строга к себе. Думай лучше о том, как встать на ноги.
— Говорят, для крушения самолета одной ошибки мало. — Грета сидела спиной к окну, за которым открывался вид на Линкольн-парк. — Говорят, нужна целая серия ошибок, цепь ошибок, совершенных не одним человеком. В жизни точно так же. Самые ужасные злоключения — результат серии ошибок.
— Верно, — кивнула Гейл. — Мэттью, конечно, маньяк, но как он им стал? И почему его не поймали раньше? Ты не можешь винить себя за то, что стала последним звеном в цепочке.
Мэттью в действительности оказался Джоном Лэтамом из города Райс-Лейк штата Висконсин, разыскиваемым в штатах Канзас и Небраска для допроса в связи с исчезновением двух темноволосых женщин с синими глазами.
Полиция подозревала, что обе женщины мертвы.
У Джил из уголка глаза выкатилась слезинка и сползла по лиловой щеке.
— Кошмар какой-то… в первый раз по-настоящему сблизилась… пустила в душу. — Джил поморщилась, снова вздохнула. — А он оказался психом.
— Псих или не псих, — заговорила Грета, — но он помог тебе понять, что ты способна дарить любовь. Как ни дико это звучит. Способом не лучшим и не единственным, но — помог. И это начало. Хорошее начало для тебя, дорогая.
По щекам Джил бежали слезы. Она снова посмотрела на одеяло, прикрывавшее ей ноги, потом, словно извиняясь, пробормотала:
— Все болит.
Мэттью как следует над ней поработал — три сломанных ребра, сломанная рука, сотрясение мозга и несколько внутренних гематом. Плюс два сломанных зуба.
— Конечно, болит, дорогая. — Грета поднялась со стула и встала у кровати. — И еще какое-то время поболит. Но теперь тебе надо самой о себе позаботиться и постараться выздороветь. Подари капельку любви самой себе.
Совершенно сбитая с толку, Джил подняла глаза на Грету.
— Знаю, дорогая, эта мысль может показаться тебе странной, но сказать по чести, ты никогда не относилась к себе с нежностью. Совсем наоборот. Предлагаю тебе попробовать. Уверена, ты сама удивишься. А когда тебе это удастся, ты обнаружишь целый табун отличных парней, выстроившихся в очередь, чтобы вскружить тебе голову.
— А пока… — Линдси широко распахнула руки ладонями кверху, — помни, что у тебя есть мы.
Джил улыбнулась сквозь слезы.
— Моя личная секта. — Она все смотрела на Грету. — Ты никогда не говорила, что ты колдунья.
— Дорогая, это не совсем то, в чем стоит признаваться при первой встрече. Людей это, как правило… скажем, сильно смущает. Хотя с недавних пор я начала замечать, что они меньше шарахаются. Чаще начинают расспрашивать или просить о помощи. Но при знакомстве с тобой у меня возникло ощущение, что ты, пожалуй, не будешь столь непредубежденной.
Джил кивнула:
— Ни за что бы не поверила, что меня спасет колдовство. — Она покачала головой, снова потупившись. — Не знаю, чем… — Джил скривилась от боли, перевела дыхание. — Чем я заслужила таких подруг. Ума не приложу! — Она умолкла, всхлипнула, потом улыбнулась, засияла от полноты чувств. И тут же полились ручьем слезы. — Спасибо вам! Спасибо, что спасли меня!
Гейл просунула голову в кабинет Джона:
— Ау! Я дома.
Она только что вернулась с майского заседания Клуба книголюбов.
— Ба, Саманта Стефенс![22]— Джон развернулся вместе со стулом лицом к ней. — Я и не слыхал, как ты подкралась. Небось штучки вашей старухи-ведьмы? Чему она вас там учит?
Гейл вошла в кабинет, прихрамывая, — колено побаливало после артроскопии, которую ей делали в начале недели.
— Ничему она нас не учит. Рядовой член Клуба книголюбов. Ты просто оглох от своей музыки.
Джон скептически покачал головой: дескать, так он и поверил, что Клуб книголюбов снова обратился в Клуб книголюбов, особенно с появлением Греты.
— Моя музыка лучше твоих «говорящих голов». — Он похлопал себя по коленям, Гейл плюхнулась, и Джон обхватил ее за бедра. — Ну, кто был? Всегдашние неблагонадежные личности?
— Ага. Все, кроме Джил. Линдси говорит, она не в состоянии. Только я не поняла, что она имела в виду. Не в состоянии физически или… вообще не в состоянии.
— Быть может, она не хочет возвращаться, и я не судил бы ее слишком строго.
Гейл кивнула.
— Ну и как? — продолжал расспрашивать Джон. — Всем книжка понравилась?
— Угу. Нам нравится все, что выбирает Клаудия. Жду не дождусь, когда она допишет собственную книжку. Ужасно хочется почитать. И ты бы видел Клаудию. Постриглась, представляешь?! Теперь волосы до плеч, и выглядит она потрясающе — ей так гораздо больше идет.
