Я посмотрел на Джан. Ее веки дрожали. Она пока еще дышала. Послышался рев полицейской сирены.
— А вот это зря, — буркнул Оскар Файн и бросил взгляд на телефон на полу.
Затем вздохнул и, недовольно покачав головой, раздавил его каблуком. Сирены выли все громче. Через несколько секунд на веранде раздались шаги. Оскар Файн посмотрел на меня и взмахнул пистолетом.
— Ну что ж, пошли.
Дуло пистолета уперлось мне в спину.
— Не рыпайся, иначе станешь трупом.
— Мистер Харвуд! — крикнул снизу Барри Дакуэрт. В холле и в кухне уже включили свет.
— Я здесь.
— Что там у вас?
— Мою жену только что застрелили.
— Знаю, — сказал детектив, — я уже вызвал «скорую». — Он стоял у основания лестницы.
Оскар Файн и я находились над ним, за короткими перилами наверху. Дакуэрт с удивлением рассматривал его.
— Позвольте нам выйти вместе, иначе я застрелю Харвуда, — проговорил Оскар Файн.
Дакуэрт молчал, не опуская пистолета. Оценивал обстановку.
— Но через две минуты тут будет дюжина полицейских.
— Тогда нам следует поторопиться, — усмехнулся Оскар, быстро спускаясь вниз и толкая меня перед собой. — Опусти оружие, или я прикончу Харвуда на месте.
Дакуэрту, который только сейчас заметил приставленное к моей спине оружие, пришлось опустить пистолет.
— Лучше сдавайся, — сказал он.
— Ты спятил? — ответил Оскар. Мы уже прошли половину пути. — Отойди в сторону.
Дакуэрт сделал пару шагов к входной двери.
Мы достигли низа. Оперируя мной как живым щитом, Оскар Файн начал теснить меня к кухне. Очевидно, он собирался выйти через заднюю дверь. Наверное, его машина стояла в квартале отсюда, с той стороны.
Дакуэрт молча наблюдал за происходящим. Мы находились точно под перилами, когда детектив поднял голову. Через мгновение то же самое сделали Оскар Файн и я. Наверху стояла Джан. Опершись на перила, нагнувшись вперед. Мне на лоб упала капля крови.
— Ничего у тебя не получится сделать с моим сыном! — Выкрикнув это, она перевалилась через перила и полетела вниз.
Я увидел, что она сжимает что-то обеими руками. Это был кусок плинтуса, заостренный на конце. Оскар Файн не успел увернуться. Острый зазубренный конец плинтуса угодил ему в то место, где шея соединяется с плечом. Джан вогнала плинтус ему в тело и опрокинула на пол.
Вскоре они оба затихли.
Глава пятьдесят шестая
Джан и Оскар Файн погибли сразу.
Я провел час с Барри Дакуэртом, объясняя ситуацию. Конечно, кратко, без деталей, большую часть которых не знал и теперь уже никогда не узнаю. На сей раз он, кажется, мне поверил.
— Не представляю, куда пропал мой сын, — сказал я. — Джан была уверена, что его захватил Оскар Файн, но тот, еще там, наверху, прежде чем все началось, это отрицал.
— Может, лгал? — предположил Дакуэрт. — Чтобы вас запутать?
Вскоре на улице, недалеко от моего дома, нашли черный «ауди», зарегистрированный на Оскара Файна. В салоне было чисто.
— Полицейские прочесывают город, квартал за кварталом, — заверил меня Дакуэрт, когда мы снова сели за стол в кухне.
— Она сделала это ради Итана, — произнес я.
— Что?
— Держалась так долго, чтобы расправиться с Файном.
— Наверное, — кивнул детектив.
Приехали мои родители. Объятия, слезы. Наконец разговор с детективом был закончен и мы остались одни. Дакуэрт пошел осматривать место преступления.
Около полуночи зазвонил телефон.
— Мистер Харвуд?
— Да.
— Я должна вам признаться в ужасном поступке.
Я приехал туда в три часа ночи.
Детектив Дакуэрт возражал против поездки. По двум причинам. Во-первых, не хотел, чтобы я покидал место преступления. Во-вторых, если мой сын похищен, то этим должна заниматься полиция. Мне удалось убедить его, что это скорее всего не похищение, и он позволил мне поехать забрать сына.
Когда я приблизился к дому Ричлеров на Линкольн-авеню в Рочестере, свет в гостиной горел. Греттен ждала меня у двери.
— Позвольте вначале мне на него посмотреть, — сказал я.
Она кивнула и повела меня наверх. Распахнула дверь в спальню. Итан крепко спал, накрывшись одеялом. Я повернулся к Греттен:
— Пусть он поспит еще немного.
— Конечно, — кивнула она. — Пойдемте, я сварю кофе.
Мы спустились в кухню.
— А ваш муж…
— Пока в больнице. Его держат под наблюдением в психиатрическом отделении.
— И что дальше?
— Если все будет нормально, то, вероятно, через несколько дней выпишут.
Она налила кофе в две кружки, поставила на стол.
— Хотите печенья или еще чего-нибудь?
— Спасибо, достаточно кофе, — ответил я.
Греттен Ричлер села.
— Я знаю, что поступила плохо.
— Расскажите, как это произошло, — попросил я, делая глоток.
Она вздохнула.
— Однажды мы с мужем рассматривали фотографию вашей жены, которую вы оставили у нас. На ней были бусы в виде маленьких кексов.
— Да-да, припоминаю.
— Это бусы нашей дочери. Она потеряла их перед гибелью. Утверждала, что их украла Конни. Когда я увидела бусы на вашей жене, то все стало понятно.
— Она тогда надела их в первый и единственный раз, — произнес я. — Они лежали у нее в шкатулке с украшениями. Перед поездкой в Чикаго бусы увидел Итан и упросил ее надеть. Он очень любит эти кексы.
— Накануне, когда Хорас пытался покончить с собой, вы сказали, что ваша жена скорее всего жива и, возможно, скоро появится. Я стала… сама не своя от злости на эту женщину. Она украла у нашей дочери бусы, которыми та очень дорожила. И они тогда во дворе поругались именно из-за них. Наша Джан обозвала ее воровкой, а Конни толкнула девочку. Прямо под машину. И мне захотелось заставить вашу жену прочувствовать, каково это — потерять ребенка.
Я кивнул и глотнул еще кофе.
— Я подумала, что она это заслужила. И я поехала в Промис-Фоллз. Нашла дом ваших родителей и увидела Итана. Он играл на заднем дворе. Я подошла, назвалась его тетей и сказала, что мы едем домой.
— Он пошел с вами?
— Да. Так обрадовался, что даже ни о чем не спросил.
— И ему не показалось странным, что у него есть тетя, о которой он не знал?
