Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
В одной из таких вспышек, когда наше молодое Солнце в очередной раз взъярилось, выбрасывая на миллионы километров вокруг себя обжигающие щупальца плазменных протуберанцев, в пространстве, помимо образования некоторых радиоактивных веществ, зародилась жизнь. Произошёл случайный синтез примитивной органики, а солнечный ветер разнёс эти споры по всей системе, до самых её границ… Но только две планеты на поверку оказались готовы принять и приютить примитивные органические соединения, дать им возможность проявить себя.
Одну планету мы называем Земля, вторую — Селен.
Размышления, приведённые выше, ставят перед нами закономерный вопрос: если жизнь уникальна и не распространена повсеместно по миллиардам миров миллионов галактик, то как её сохранить и преумножить?
Здесь вступают в игру два фактора. Оба они неблагоприятны. Первый заключён в конечности скорости света, что катастрофически снижает возможности экспансии в глубины Вселенной, а второй — в относительной непродолжительности человеческой жизни по сравнению с масштабами тех расстояний, которые требуется преодолевать для успешного освоения нового пространства, осеменения его спорами жизни.
Преодолеть световой барьер — идея заманчивая, но, на мой взгляд, неосуществимая, по крайней мере, при сегодняшнем уровне знаний и связанных с ним технологий. Другое дело — человеческое сознание, душа.
Мы существуем, пока мы мыслим. Всё, что отличает разумное существо от животного, заключено в самосознании. Вот если бы удалось зафиксировать это неуловимое на первый взгляд понятие „личность“ на универсальном носителе…
Но разве нам нужна законсервированная, статичная душа? Конечно же, нет. Человек должен жить, смеяться и плакать, любить и ненавидеть, радоваться и горевать, иначе все усилия теряют смысл, и мы возвращаемся к идее мёртвой Вселенной, в которой станут обитать какие-то абстрактные, равнодушные ко всему, лишённые эмоций сущности.
Размышляя над этим, сравнивая два препятствия для сохранения и преумножения жизни: скорость света и краткость нашего бытия на фоне бесконечности пространства, я пришёл к выводу, что скорее преодолимо последнее.
Давайте обратим внимание на реальные достижения цивилизации. Мы осваиваем пространство родной Солнечной системы, но современные космические полёты нельзя назвать даже первым шагом к освоению Вселенной. С точки зрения межзвёздных расстояний мы по-прежнему топчемся на месте.
Иное дело информационные технологии. Здесь прослеживается очевидный прогресс. Развитие искусственных носителей информации и устройств её обработки в тысячи раз опережает наши реальные успехи в освоении космоса. Вычислительные машины, созданные в последнее время, построены на основе архитектуры, копирующей строение живого мозга, а их быстродействие уже перевалило за один миллиард операций в секунду.
Однако здесь существует ловушка, в которую уже попала часть нашей цивилизации, называющая себя энзиклонами. Мало построить машину, которая бы мыслила со скоростью живого мозга, мало дать ей соответствующий объём памяти. Нельзя забывать, что основу понятия „душа“ составляют эмоции, а ими во всех случаях управляют биохимические реакции, свойственные только живым организмам, но никак не машине.
То есть носителем души и разума может стать исключительно живое существо. Тот вид интеллекта, который возникает на основе электронных, оптических или нейроподобных систем, уже не будет адекватен биологическому рассудку, который суть — первоисточник, идеальный образец…
…Мы (эргвинисты, — мысленно добавил Дибров) рассмотрели несколько проблем, связанных с теорией бессмертия личности и глобального распространения жизни, и пришли к следующим выводам.
Путешествия в пространстве станут вторичным способом преумножения жизни. Межзвёздные расстояния реально преодолеть лишь в том случае, когда будет решён вопрос записи и последующей инсталляции человеческой сущности.
Мы можем сканировать мозг. Нам, при определённых условиях, доступен весь объём осознанной памяти. Допустим, мы записали эту информацию, считанную с живого мозга, на более прочный и долговечный носитель. Получается, что мы зафиксировали личность живого существа на определённый момент времени. Но как быть дальше?
Дальше следует создать такой носитель, который был бы восприимчив к определённому воздействию. Нужно создать собственную копию, внеся необходимые генетические изменения в структуру головного мозга. Только такой подход к дальнейшему развитию цивилизации может полностью удовлетворить выдвинутым требованиям. Видоизменённый селенит призван стать не биологической машиной, как утверждают наши оппоненты, а следующей ступенью эволюции, но шаг на эту ступень должен произойти не под воздействием случайных мутагенных факторов, а вполне сознательно.
Первые опыты мы собираемся провести на Земле, где уже существует жизнь.
Жизнь, схожая с биосферой Селена, но всё же имеющая ряд отличий, затрудняющих прямую колонизацию этого уникального мира.
Да и вправе ли мы видоизменять „под себя“ уже сформировавшуюся природу, породившую первобытные формы разума?
Нет.
Мы колонизируем Землю, но не на физическом, а на ментальном уровне…»
Андрей открыл глаза.
Некоторое время он смотрел на ровные строки текста.
Мысли текли плавно. События недавнего прошлого уже не вызывали острых, мучительных приступов раздвоения личности.
Эргвинисты успели воплотить лишь часть своего грандиозного замысла — они внесли незначительные дополнения в геном избранной группы первобытных людей, чьи дети получили новый (отсутствующий у селенитов) раздел коры головного мозга. Затем они создали на основе магнитного поля Земли виртуальную оболочку, машину, которая автоматически записывала данные личности в момент смерти разумного существа, а после осуществляла запись полученной матрицы в разум младенца, принадлежащего уже к сообществу первобытных людей, населявших Землю. Так, по замыслу эргвинистов, должна была осуществляться колонизация третьей планеты Солнечной системы без нанесения ущерба её экологии.
Система была спроектирована на Селене, незадолго до начала войны между эргвинистами и энзиклонами. По сути, она являлась первым экспериментальным шагом к освоению иных звёздных систем и одновременно — компромиссом между идеей немедленной колонизации Земли и постулатом о невмешательстве в её биосферу. Программная структура виртуальной оболочки, базировавшаяся на силовых линиях геомагнитного поля планеты, не имела изнашиваемых компонентов и являлась фактически неразрушимой до тех пор, пока земная кора и ядро планеты хранят свою целостность.
Однако эргвинистам не удалось добиться немедленного успеха. Этому помешала война, которую начали энзиклоны, и проблема, возникшая у нового поколения людей на Земле.
Дибров понимал, генетические изменения, совершенствующие небольшой участок нейронных тканей первобытного человека, по сути, являлись локальным, незначительным вмешательством, неспособным изменить ход эволюционного развития Homo Sapiens как самостоятельно сформировавшегося биологического вида.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
