Посещение Форт-Индепенденс было бы событием для Кэтлин, но прошедшие две недели так изобиловали событиями, страхами и переживаниями, что она все воспринимала, как само собой разумеющееся. Они встретились с Гейбриелом, Джастисом и Рейчел, как и договаривались, у старой фактории.
– Говорила же, что выжму максимум из твоего табуна, – гордо сказала Рейчел. – Продала всех до последнего хвоста за два часа. В основном армейским.
Нэнси, Бесси и еще несколько лошадей все же осталось. Шейн не хотел их продавать. Им понадобятся лошади для возвращения домой, а Нэнси поведет табун и в следующем году.
– Эта старушка так хорошо знает дорогу, что нам с Гейбриелом вообще не приходилось напрягаться. Она сама вела табун, – сказал Джастис. – Мы запросто можем отправить ее из Килронана, а встретить здесь.
– Ага, осталось еще научить ее торговать, и можно из Килронана вообще не выезжать, – добавила Рейчел со смехом.
– Пожалуй, я возьмусь за этот трюк, – подключился к разговору Гейбриел. – Но сначала ей придется научиться говорить.
Рейчел улыбнулась и обратилась к Шейну:
– Да, кстати, Макенна, Гейбриел хочет с тобой поговорить. Это важно.
Гейбриел снял шляпу и смущенно принялся мять поля.
– Давай с глазу на глаз.
– Ладно. Но Кэтлин – моя жена, и я все равно ей все расскажу. Хватит с нас секретов.
– Дерри, хочешь я прокачу тебя на лошадке? – предложила Рейчел. Дерри с радостью согласилась, и они ушли. Мэри последовала за ними.
– Я тоже останусь, – сказал Джастис.
Гейбриел вздохнул и выпалил одним духом:
– Прежде всего ты должен знать, что Джастис – мой племянник, а Сериз была моей сестрой.
– Мэри рассказала мне, – спокойно ответил Шейн, – перед тем, как я уехал из Килронана. Она сказала, что она – бабушка Джастиса.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросила его Кэтлин.
– Но ты ведь знала, не так ли?
Кэтлин кивнула.
– Наверное, мы все были не правы, что скрывали это от тебя. Мэри боялась, что ты выгонишь ее. Ты бы выгнал?
– Если бы я знал, кто она, в тот момент, когда она пришла, то, пожалуй, да, – признался Шейн.
– Это еще не все, – вставил Джастис, ковыряя землю носком ботинка. – В ту ночь, когда мама умерла, я прятался у нее под кроватью. Я видел, что случилось... Почти все.
Лицо Шейна побледнело.
– Тогда ты знаешь, что я не убивал ее?
– Это был несчастный случай, – продолжал Джастис, как будто не слышал вопроса. – В комнате был еще один человек, хотя он тоже не убивал ее. Она просто споткнулась и упала на нож.
– Этим человеком был я, – сказал Гейбриел.
– Ты?! – Шейн уставился на Гейбриела. Гейбриел кивнул.
– Я очень сердился на нее за то, какой жизнью она жила. Мы поссорились, и она попыталась ударить меня ножом. Я хотел отобрать у нее нож, но... – Гейбриел потупился. – Мне нужно было сразу рассказать тебе все, Макенна. Но я испугался. Меня бы точно поведя сили. – Он посмотрел в глаза Макенны. – Я тоже любил ее. И теперь я буду жить с чувством вины за ее смерть до конца моих дней.
– Никто, кроме Сериз, не виноват, – заявил Джастис. – И я ее любил... Но она сама себя убила. Выпивка ее доконала, ну и, наверное, то, что она все время грустила. – Джастис посмотрел на Шейна. – Но это был не Гейбриел... и не ты.
– Я пойму, если ты велишь мне и моей матери уехать из Килронана, – сказал Гейбриел.
Кэтлин покачала головой.
– Нет, вы...
– Все это уже в прошлом, – сказал Шейн. – Нам нужно жить дальше. А Сериз хватит уже разрывать нас на части.
Позже тем же утром Гейбриел и Рейчел запропастились куда-то, никому ничего не сказав, а Шейн повел Кэтлин по магазинам. Джастис с бабушкой остались, чтобы разбить лагерь у старой фактории. Комнату в отеле в это время года снять было попросту невозможно, поэтому Шейн каждый год брал напрокат навес у старой индианки из Омахи.
Шейн вел свой караван по пыльным улицам.
– Я слышала, Гейбриел сказал, что где-то здесь есть целая колония только что приехавших эмигрантов из Ирландии. Они отправляются на север. Может, заглянем к ним, вдруг они знают новости о графстве Клэр? – предложила Кэтлин. – Я отправила вчера письмо сестре, но пройдет не один месяц, прежде чем я получу ответ.
– Я отвезу тебя туда, если хочешь, но не жди чудес. Тысячи ирландцев стремятся на запад.
Дерри беспокойно заерзала на коленях у Кэтлин.
– Хосю есе конфетку.
– Хватит тебе конфет, – сказала ей Кэтлин. – У тебя живот заболит. Если... – Она замолчала, увидев, что к ним скачет Джастис.
– Макенна! Макенна, давай быстрее! – кричал он. – Там Здоровяк Эрл собрался пристрелить Гейбриела.
– Держитесь! – крикнул Шейн в глубь фургона и стеганул коня вожжами, разворачиваясь. Когда они подъехали к толпе собравшихся зевак, Шейн натянул поводья и спрыгнул с облучка. – Джастис, останешься здесь. И чтоб глаз с женщин не спускал!
Он схватил ружье и побежал в толпу, откуда раздавался голос Здоровяка Эрла.
Кэтлин вылезла из фургона с Дерри на руках.
– Дай мне пони, Джастис.
– Но Макенна сказал...
– Ну же, Джастис!
Джастис слез и принял Дерри из рук Кэтлин. А та села в седло и посмотрела на мальчика.
– Смотри за ребенком, Джастис. Я доверяю тебе ее жизнь. И я рассчитываю на тебя.
Затем она пришпорила лошадь и помчалась к Шейну. Она остановилась только тогда, когда оказалась рядом с мужем. Он стоял напротив Здоровяка Эрла и трех его наемников. Еще рядом с Томпсоном стоял странно знакомый ей человек с темными волосами. Но Здоровяк Эрл не обращал внимания ни на Шейна, ни на нее. Он орал на свою дочь.
Рейчел и Гейбриел стояли рядом и держались за руки. И несмотря на ругань Томпсона-старшего, они выглядели почти счастливыми.
– Индейский выродок! – заливался тем временем Эрл Томпсон. – Да я тебя на куски порву...
Кэтлин посмотрела на лицо Томпсона. Его глаза так покраснели, что не знай она его лучше, решила бы, что он плакал.
– В Миссури это против закона! – орал Здоровяк Эрл. – Да я его сам вздерну!
– Да ничего такого ты ему не сделаешь! – кричала в ответ Рейчел. – Бо мертв, как и Нейт, и Длинношеий! Тебе мало трупов? Они были мерзавцами, ворами и едва не стали убийцами. Так что если бы Богу не было угодно разобраться с ними, то желающих нашлось бы и без него. И вздернули бы их всех на первом суку.
– Не смей орать на меня! – не унимался Томпсон. – Я твой отец!
Кэтлин перевела взгляд на Шейна. Он твердо держал в руках ружье, но не было похоже, что он в любой момент готов пристрелить соседа.