— Я не пройду здесь, — крикнула Нина. — За тобой все обвалилось.
— Тогда прыгай! Прыгай! Я держу. Я ледобур завинчу! Привяжи рюкзак к репу и кидай сюда.
— Ты что, с ума сошел?
— Да тут снег!
— Иди ты к черту! … Ты завинтил?
— Да, готово! Я веревку протравил. Пошла! Нина разбежалась. Оттолкнулась ногой от края трещины. Крикнула. Повисший над трещиной пласт рухнул вниз, будто стог сена. Зашуршал снежной крошкой по стенам.
— Я держу, держу!! — кричал Юс. — Где ты, где? ?
— Спокойно, я на полке! Не тяни, я стою, я зацепилась уже. Не тяни!
— Хорошо, хорошо! — кричал Юс. — Ты где, где?
— Здесь я, здесь! Лезу. Черт, без кошек дерьмово. Хорошо, хоть один зажим додумалась взять.
Нинина голова показалась над краем трещины.
— Вот я. Вот. Только не сдерни.
— Не сдерну.
Он подполз к ней, подхватил за подмышки. Выдернул, будто пробку из бутыли, повалился вместе с ней в снег. Она засмеялась, поцеловала его в губы. И еще раз. И еще.
— Все, все. Пролезли. Пролезли. С бомбой на спине. Пролезли.
— Ну, ну, — защищался Юс, — ну, у меня губы полопались. Ну.
— Я тебе их откушу сейчас. Откушу.
— Ну, ну, — передразнила она, смеясь, — увалень ты мой. Студентишка. А ведь хорошо жить, Юська, а? Хорошо ведь! А я ведь спиной ударилась. Рюкзаком. Зацепилась, когда прыгала, повернулась. Там аж хрустнуло.
— Наверное, так просто их не взорвать. А если б и взорвала, — мы б даже и не заметили. Испарились бы вместе.
— Вместе с тобой поднялись бы к небу, — она целовала его в нос, в глаза, в губы. — Юська, Юська. Нет, мы жить будем, жить!
— Будем, будем, — соглашался Юс. — Пошли вниз, а то так и застанут нас, посреди ледника.
— Застанут, да? А кому какое дело? Думаешь, там Оля твоя будет? Да?
— Не нужно. Пожалуйста, Нина, не нужно. Нельзя, чтобы нас на открытом застали.
— Хорошо, — Нина встала, взвалила рюкзак на плечи. — Пошли тогда на закрытое.
— Нина?
— Что, Юзеф Казимирович?
— Ты ведь отвезешь ее домой? Пожалуйста?
— Отвезу. Куда я денусь.
— Спасибо.
— Не за что пока.
Вертолет они заметили издали. Темно-зеленое дрожащее пятнышко, выползшее из-за отрога. И далекий, мерный рокоток.
— Нина, прячься туда вон, за камни, — крикнул Юс, сбрасывая рюкзак с плеч. — Где телефон? Ага, вот он.
Он лихорадочно набрал номер. Ошибся. Чертыхнулся сквозь зубы, набрал снова.
— Алё! Алё! Слышите меня? ? Садитесь на площадке у реки, на площадке у реки. Да, прямо под ледником. Да, да! Как только сядете, пусть Оля выйдет из вертолета. И пусть идет вверх. Да, я пойду навстречу. Да!
Он нажал на отбой.
— Ну, все. Нина, не высовывайся. Им вовсе необязательно знать, что ты здесь. И что ты одна.
— Успокойся, Юс. Не нервничай. Тихо. Конечно, я так и сделаю. Ты рюкзак возьмешь?
— Нет. Незачем. Бери его. И прячься. Скорее! Помни, ждать час. Час пройдет, только тогда вызывайте Семеновых.
— Господи, Юс, я что, по-твоему, совсем уж дура?
— Нет, Нина, нет, — сказал Юс. — Пожалуйста, спрячься.
— Я спрячусь, Юс, — сказала Нина. И поцеловала его. В лоб, в веки. И в губы. — Я спрячусь, Юс. Обязательно. Все будет хорошо. Я обещаю тебе.
— Спасибо.
— До свидания, Юс!
Вертолет завис над усыпанной мелким серым песком площадкой, вздымая вокруг себя стену пыли. Юс подождал, когда он коснется колесами земли, и осторожно вытянул из гнезда под панелью чемоданчика тонкую проволоку. Обвязал ее вокруг левого запястья. Поднял левой рукой чемоданчик и пошел вниз.
Его заметили. Овальная дверца на вертолетном боку открылась, выпустив двоих с автоматами. За ними, щурясь, прикрывая лицо рукой, спрыгнула на песок Оля. Юс махнул ей рукой. Она пошла наверх. Медленно, осторожно ступала, пошатывалась, будто долго не двигалась, и теперь осторожно расхаживала затекшие, оцепенелые ноги.
— Оля! Оля! — позвал Юс. — С тобой все нормально? Тебе помочь?
— Все нормально! — отозвалась она. — Я сейчас подойду!
Из вертолета вышли еще двое. Рахим. И Каримжон. У Каримжона в руках была винтовка со снайперским прицелом.
— Привет, Юс, — сказала Оля, тяжело дыша. — Вот, запыхалась совсем.
— Ты здорова? Ты можешь идти, нормально идти?
— Могу. Я последние дни сиднем сидела. Они меня в усадьбе какой-то заперли и кормили как на убой.
— Ты бледная совсем.
— Я ж говорю, меня мутит с отвычки.
— Оля, Оля, — Юс обнял ее, прижал к себе. — Тебе нужно идти, Оля. Там, наверху, тебя ждет женщина. Ты ее знаешь. Она отвезет тебя домой. Слушайся ее.
— А ты, Юс, ты как?
— Я пойду. Видишь, — он показал ей чемоданчик. — Вот чем все заканчивается.
— Ты ведь приедешь ко мне, Юс, ведь приедешь?
— Я постараюсь, Ольча. Я постараюсь. Иди наверх.
Поднявшись метров на двадцать, она оглянулась. Крикнула: «Юс! Обязательно приезжай! Это очень важно! »
— Да! — крикнул Юс в ответ. — Да!
Глава 19
Оля поднималась медленно. Подолгу останавливалась, садилась на камни. Вертолет уже успел скрыться за поворотом ущелья, когда она наконец добралась до площадки за валунами, на моренном гребне.
— Привет, — сказала ей Нина. — Для альпинистки ты что-то не слишком поворотлива.
— Я ничего. Это пройдет.
— Я уж думала без тебя военных вызывать.
— Ой, — тихо сказала Оля, — мне… меня… Ее вырвало. Потом еще раз.
— М-да. Альпинизм, альпинизм. На, выпей воды. Что с тобой вообще? Ты нормально идти можешь? Тебя били? Или еще что-нибудь?
Оля прополоскала рот. Плеснула водой на руку, отерла лицо.
— Спасибо. Меня не били. И никакого «что-нибудь». Меня заперли и кормили, и все. Меня который день уже тошнит.
— А-а-а, — Нина усмехнулась. — Это от него? Ну, чего молчишь? От него? И сколько уже?
— От него. Второй месяц.
— Как все-таки сообразно устроена природа. Где отнимется, там и прибавится.
— Это как? Это Юс? Это с ним — отнимется? Что с ним?
— Твой Юс выбрал оригинальный способ самоубийства… Ну, чего так смотришь? Он теперь там, зато ты теперь здесь. И тоже с ним. В некотором роде. Так что смотри за своим грузом поаккуратнее. Это в первый раз у тебя?
