Саша улёгся рядом. Просто вместе спать на прохладной земле теплее. Во сне Татьяна почувствовала тепло, придвинулась. Так и спали до утра.
Проснулись от звука моторов. Немцы встали в посёлке рано, собирались на марш. Выглядела Татьяна просто уморительно — волосы растрёпаны, в них лесной мусор, платье с чужого плеча широченное. Саша улыбнулся.
— Я некрасивая, да?
— Нет, смешная.
— Ой, а ты карту нашёл?
— Украл. Диктуй координаты.
Саша развернул карту. Названия русские, но буквы немецкие, прочитать можно. По краям карты обозначены долготы и широты. Татьяна на память продиктовала координаты. Саша водил пальцем по карте.
— Так, пятьдесят четыре градуса, пятьдесят пять минут. А долгота?
— Тридцать два градуса, — без запинка сказала Таня.
— Подожди, не торопись.
Дальше нашёл искомую точку.
— Где-то здесь. Нам назад идти надо, километров семь. Смотри, по карте — поле или луг.
— Тогда идём.
Саша кинул вопросительный взгляд в сторону закопанного чемодана. Таня отрицательно покачала головой. Саша облегчённо вздохнул — не надо тащить тяжеленный чемодан.
Вернулись почти туда, где прятали чемодан, только западнее. Поле как поле, не пахано давно, заросло травой и бурьяном, но ровное. Прямо настоящий полевой аэродром.
— Тебя что, на самолёте, на кукурузнике вывезти должны?
— Сама не знаю.
А голосок дрогнул. Врёт фронтовая подруга.
— Во сколько? — наступал Саша.
— Сказали каждую ночь в ноль часов.
— Времени полно ещё. Давай так. Я за чемоданом пойду, а ты хворост собирай.
— Это ещё зачем?
— Как сигналы подавать будешь? Обычно костры складывают в виде какой-то фигуры, конверта, скажем, или треугольника.
— Не надо костров, — твёрдо сказала Таня.
— Не надо так не надо, тебе лучше знать. Так я пошёл?
— Найдёшь чемодан?
— Сам прятал, найду. Ты только не стой в голом поле, к лесу отойди.
Саша ушёл за чемоданом. Найти-то нашёл, но времени ушло часа два. Переоценил свои возможности. Кабы не зарубки на дереве свежие, так и блуждал бы. Откинул дёрн, сгрёб с чемодана землю. Золото ему не нужно, по крайней мере здесь, в этом времени.
Вздохнув, отправился в обратный путь. Тяжело нести, а если к своим выйдет, за мародёра примут. Но и отдавать его Татьяне просто так не хотелось. Зачем она его отсюда увозит? К какому-нибудь олигарху без совести и принципов? Нет уж! Сама пускай сматывается, куда хотела, а золотишко оставит.
Саша открыл чемодан, осторожно развязал на всех мешочках тесёмки, стараясь как можно аккуратнее, чтобы сургучные печати не сильно повредить. Высыпал золото в ямку из-под чемодана. Завернуть бы ценности во что-нибудь, да кроме рубахи драной и таких же штанов на нём нет ничего. Пусть так лежит. Около получаса собирал камни и увязывал мешочки снова. Вроде и ничего получилось, если на первый взгляд.
Саша закрыл чемодан, засыпал ямку, прикрыл дёрном. Взялся за чемодан. Похоже, с камнями переборщил немного. Чемодан стал явно тяжелее. Направился к Татьяне.
Она уже извелась, ожидаючи.
— Ты где пропадал? Я уже беспокоиться стала.
— Долго место найти не мог. Мы же от него на север пошли, а вернулся я с востока.
— А, понятно.
Татьяна, вроде невзначай, приподняла чемодан. Ага, убедиться хочет, что золото на месте. Девушка успокоилась.
— Пожрать бы! — Саша растянулся на траве.
— Ты как животное, на одних инстинктах живёшь.
— Что за слово мудрёное? — Саша на полном серьёзе ломал комедию.
Татьяна не поняла.
— Потом объясню как-нибудь.
Похоже, она не брала его в расчёт, а может, мысленно уже попрощалась. Ну-ну, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Саша зевнул.
— Спать охота, полночи за картой охотился, не выспался.
Саша подтянул к себе чемодан, положил на него голову.
— Я вздремну немного, ты покарауль. Только спать не вздумай.
И Саша на самом деле уснул. Место глухое, немцев здесь быть не должно. Чемодан у него под головой, проверять содержимое девушка не сможет, почему не поспать?
Спал до самого вечера, отдохнул славно. Ну и что? Ведь ночь предстояла бессонная при любом раскладе. Потянулся, зевнул. Татьяна сидела рядом, вид спокойный. Конечно, за ней прилетят сегодня, а он? Вот свалилась на его голову! Он оберегал её, думал — честная банковская работница, исполняет свой долг. Она же оказалась авантюристкой.
— Выспался?
— Ещё как!
— Тогда бери чемодан, выходим в центр поля.
Вышли. Саша запыхался, поставил чемодан на землю.
— А дальше что?
— Смотри по сторонам, увидишь необычное — мне скажи.
— А что искать?
— Поймёшь потом. Как появится, бегом к нему с чемоданом.
— А ты?
— Вот глупый, я тоже.
Ничего не происходило. Саша поглядел на часы. Уже двенадцатый час. Саша прислушивался. Ведь если будет самолёт, он его сперва услышит, а потом увидит, ведь темно и только луна светит неярко.
Саша поглядывал на часы, благо подсветка стрелок была. Ждали молча, чувствовалось нарастающее напряжение.
Без одной минуты двенадцать ночи. Саша поднял глаза от циферблата и едва не вскрикнул. Метрах в ста на поле мягко светилось нечто.
Это был вовсе не самолёт, как ожидал Саша. На поле нежным, зеленоватым мягким светом переливался шар, довольно большого размера, метра два диаметром. Первой очнулась Таня. Она взвизгнула, толкнула Сашу в плечо.
— Бежим, а то не успеем!
И бросилась бежать к шару.
Саша подхватил чемодан и — за ней. Бежать было трудно. Поле только выглядело ровным, кочек и неровностей полно, да и чемодан тяжёлый мешал.
Татьяна добежала первой, запыхалась. К ней, топая сапогами, с опозданием добежал Саша. Таня почти вырвала из его руки ручку чемодана и шагнула прямо в шар.
Он слегка изменил цвет на бирюзовый. Вроде стенки видно, а их нет, как будто воздух поплотнее и колышется или колеблется, как марево над разогретым асфальтом.
Саша сделал шаг к шару, даже дотронулся рукой, но ничего не ощутил — рука просто проникла внутрь.
— Не теперь, солдат! Я одна! — резко сказала Таня. — А за заботу обо мне скажу одну вещь. Советский Союз победит. Победа будет в 1945 году.
— Да я знаю, девятого мая! — ответил Саша.
