— Наверное, но большой роли это не сыграет.
Лоик достал серебряную фляжку и предложил офицерам:
— Ускавар будете? Хороший, кстати, и, полагаю, мы заслужили, а?
— Почему нет? — кивнул Гербер. — Мы тут вообще одни остались, и он не повредит.
— Комиссар?
Фогель взял флягу и отпил, глаза его расширились — таким крепким оказался напиток.
— Я же говорил, хороший, — сказал Лоик, принимая флягу обратно.
Три офицера сидели в дружелюбном молчании, глядя на мост. Многие из шатких построек исчезли, мост покрывали руины многоэтажных жилых домов и храмов, разнесенных снарядами тау или обстрелом войск Империума.
— Есть вести от капитана Лузейна и «Знамени»?
— Они на марше из Йотусбурга, но придут сюда самое меньшее через шесть часов, — доложил Гербер.
— Слишком поздно для нас?
— Разве что чтобы отомстить за нас, — сказал Гербер, и на этот раз Фогель промолчал.
— Смотрите! — Гербер указал на мост. — Вот они.
На дальнем конце моста Лоик увидел изящные силуэты боевых машин тау, идущих по руинам. «Каракатицы» и «Рыбы-молоты» громыхали по развалинам домов, и Лоик побледнел при виде такого количества техники. Боевые скафандры и стремительные жалокрылы неслись над ними по воздуху.
— Помилуй нас Император! — прошептал Фогель. — Сколько же их!
— Ну, и кто тут пораженец? — хмыкнул Гербер.
Луч света озарил горизонт, когда сотня снарядов окрасила небо яркими следами. Лоик смотрел, как они поднимаются вверх, словно по баллистической траектории.
— Наступают! — заорал Гербер, когда снаряды посыпались на линию обороны.
Лоик допил ускавар.
— За победу!
Уриил и капеллан Клозель сошли с «Громового ястреба» на покрытую стальной решеткой посадочную палубу «Vae Victis». Рядом с ними гудели длинные ряды боевых кораблей, которые швартовали к местам сервиторы и команды и перезаряжали офицеры-комендоры. Присоединяли шланги с горючим, подъемные устройства подавали свежие запасы снарядов и ракет для пушек. Над только что задраенными люками мигали лампочки, в воздухе ощущались электрические разряды и холод бездны.
Адмирал Тиберий ждал их и сжал руку Уриила, как пристало воину.
Командир «Vae Victis» был космодесантником-исполином, почти четырехсотлетним, с потемневшей, словно выдубленной кожей. Золотой лавровый венок окружал бритую голову, покрытую шрамами, полученными в битве при Цирцее, литой нагрудник голубой брони украшали бронзовые почетные знаки.
— Уриил, Клозель, — сказал Тиберий, — именем примарха, рад видеть вас обоих.
— И мы вас, адмирал, но не будем терять время, — сказал Уриил, отбегая к посадочной палубе.
— Конечно, — подтвердил Тиберий, хотя Уриил и так знал, что почтенный адмирал его не подведет. — А теперь рассаживайте своих людей — и стартуем. Эти корабли тау быстро приближаются, и если не займете места в течение пяти минут, придется искать новый адмиральский катер для Четвертой роты!
— Есть, — сказал Уриил.
Ультрамарины быстро двинулись по посадочной палубе к своим трапам, где сервы выдали им свежие патроны для болтеров и батареи для цепных мечей. Уриил и Клозель прошли по палубе, убеждаясь, что их люди готовы биться до последнего.
Капеллан Клозель встал рядом с ним и сказал:
— Вы снова на пути Кодекса Астартес, капитан Вентрис. Приятно это видеть.
— Благодарю, брат капеллан. Для меня много значит слышать это от вас.
Клозель коротко кивнул и отправился на свое место, не сказав больше ни слова.
На посадочной палубе загорелись зеленые огоньки. Все были готовы.
Времени для воодушевляющих речей и боевых ритуалов не было, и Уриил просто поднял меч Идея, чтобы его видели все.
— Отвага и честь! — прогремел он.
Куделькар Шонаи стоял на пороге своего жилья, глядя на темные воды Кратерного залива и попивая отвар. Утренние лучи солнца играли на темной глади океана, и ледяной ветер относил холодные соленые брызги к зданию тюрьмы. Куделькар всегда находил это зрелище красивым, но сегодня оно показалось ему предвестьем угрозы.
Он оглянулся через плечо туда, где сидел в помещении Аун'рай в окружении трех вооруженных огненных воинов. Они, по большей части, не обращали на него внимания, но женщина-тау с покрытым шрамами лицом и отрастающими белыми волосами смотрела на Куделькара с нескрываемой ненавистью. Он не знал, чем именно оскорбил ее, и не жаждал спрашивать, боясь того, каким будет ответ.
— Я когда-нибудь снова увижу Павонис? — спросил он.
— Возможно, со временем, — ответил Аун'рай. — Хотя, учитывая ваше былое положение в этом мире, для вас было бы лучше и не появляться здесь. Это вас очень огорчит?
Куделькар на миг задумался над вопросом, глядя на враждебные лица солдат, ходящих туда-сюда по тюремному комплексу.
— Нет. Я думал, что огорчит, но мысль о возможности увидеть новые горизонты, новые моря и новые миры безмерно меня радует.
— Хорошо, — сказал Аун'рай, явно очень довольный.
— Конечно, есть вещи, по которым я буду скучать, но, полагаю, я справлюсь.
— Конечно, — пообещал Аун'рай, — вы не будете ни в чем нуждаться в своей новой жизни почитаемого гражданина Империи Тау. Если все будут стремиться к Высшему Благу, никто не будет голодать, мерзнуть без крова, и все получат возможность в этом участвовать.
— Звучит едва ли не слишком хорошо, чтобы быть правдой, — заметил Куделькар, лишь наполовину в шутку.
— Нет. Вас примет наша Империя, вас будут ценить за ваши умения и ваш вклад в Высшее Благо.
Куделькар еще раз взглянул на залив и ушел в помещение. Он поставил стакан на простой овальный стол у кровати и сел на стул напротив Аун'рая.
— Но что именно я буду делать?
— Будете работать вместе с такими же, как вы, чтобы распространять весть о Высшем Благе. Вы станете блистательным примером того, что мы можем предложить вашему народу, мостом через пролив непонимания, существующий между нашими расами.
— Вы имеете в виду, я буду послом?
— В некотором роде — да. С вашей помощью мы сможем избежать кровопролития, когда Третья Экспансия достигнет других человеческих миров. Если человечество примет учение Божественных и станет частью нашей Империи, предела не будет тому, чего мы сможем достичь.
— Вы же знаете, до того, как я стал беседовать с вами, сама мысль о сотрудничестве с инопланетной расой вызывала у меня отвращение.
— А теперь?
— А теперь я рад этому, хотя не уверен, что ваша свита со мной согласится.
