Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Взгляды на кораблях были прикованы к терпящему бедствие купцу и его спутникам, а потому никто не заметил, как из-под перевернутых шлюпок всплыли несколько человек с кожаными мешочками пороха, привязанными к голове. Стараясь не шуметь и лишний раз не пенить волны, они приблизились к корме замыкающего корабля и, помогая один другому, стали взбираться на кормовую надстройку.
В этот момент матросам на плоту все же удалось одолеть сундук, и он медленно, аккуратно начал подниматься. Магистр Вигбольд и его люди с легкостью, наработанной многолетней практикой, взобрались по раскачивающейся лестнице, параллельно крича слова благодарности на разных языках, от немецкого до латыни.
— Кому я должен выразить благодарность за спасение? — кланяясь, спросил магистр.
— Я Ахилл Тантакис, капитан этого корабля, — выступил вперед грузный мужчина средних лет. — А это — Эльчи-бей, посланец к могущественному повелителю Востока, Великому амиру Тамерлану.
— О-о-о. — Вигбольд поклонился еще ниже, чтобы скрыть блеск в глазах. — Позвольте же мне вознаградить вас за спасение. — Он прижал руки к груди. — Сделайте такую любезность, пусть мои люди отнесут сундук к вам в каюту. — Магистр перешел на шепот: — Я не хотел бы открывать его здесь, на палубе.
Капитан милостиво кивнул.
Спустя пару минут Хайнц уже поднимал крышку сундука.
— Вы только посмотрите, какие шелка, вы в Багдаде таких не сыщете. Посмотрите, как они играют на солнце. Прошу вас, приоткройте окно, чтобы впустить свет. — Магистр взмахнул алым, в золотых узорах, лоскутом. — Вот…
И в ту же секунду вдали со стороны последнего судна, замыкающего колонну, раздался грохот, и к небу взметнулись языки пламени.
— «Благое предзнаменование» горит! — донеслось с палубы.
— А вот это золингеновские клинки. — Голос пирата потерял купеческую вкрадчивость. — Не хватайтесь за оружие, или я отрублю вам руки. Я — адмирал Хайнц Вигбольд. А вон, если вы потрудитесь взглянуть, мои корабли. Прикажите спустить флаги и обойдемся без лишней крови.
* * *
Магистр Вигбольд больше не напоминал несчастного купца, потерпевшего кораблекрушение. Впрочем, выпускника престижнейшего английского университета он тоже не напоминал.
Капитаны захваченных кораблей угрюмо стояли напротив стола в адмиральской каюте «Святого Климента».
— Как я и обещал, — магистр Вигбольд наполнил кубок вином, — всем вам сохранена жизнь. Одного из вас, по жребию, я отправлю в Константинополь. Конечно, рассчитывать на возвращение грузов и кораблей вам не приходится, более того, по сотне безантов за каждую вашу голову я намерен выручить. Пусть тот, кого я милостиво отпущу, донесет мои условия до родичей оставшихся здесь, или же до всякого, кто готов будет раскошелиться, чтобы получить обратно ваши драгоценные персоны. За голову того самого нехристя, которого я прихватил на флагманском корабле, я хочу получить не менее пяти сотен безантов.
Но, джентльмены, позволю себе посекретничать с вами. Я готов принять от Тамерлана тысячу безантов за его посланца, и если я их получу, готов вместе с чертовым нехристем отпустить и вас, даже без выкупа. Так что, сами понимаете, у посланца есть резон быть убедительным, излагая условия сделки Хромому Королю.
Через три недели я жду посланца с деньгами на одном уединенном островке в устье Истра.[30]Там уйма змей, и потому ни один человек по своей воле туда не сунется. Посреди острова посланец найдет сложенный костер. Ему останется только поджечь дрова и ждать моего появления.
— А кто даст гарантию, что нашего человека не прирежут на острове, чтобы забрать деньги?
— Как вы могли понять по выговору, я прибыл сюда издалека. И намерен вести дела самым что ни на есть честным и серьезным образом. Я деловой человек, а не душегуб. Если я не сдержу слово из-за какой-то вонючей тысячи безантов, — при этих словах глаза капитанов округлились, — следующий шкипер, вместо того, чтобы благоразумно спустить флаг и сдаться на мою милость, решит сдохнуть с мечом в руке, но не попасть ко мне живьем. К чему мне подвергать опасности своих людей, корабли? Если бы вы жили не здесь, а на берегах далекого Балтийского моря, всякий бы сказал вам, что магистр Вигбольд держит слово чести.
Всю ночь Тимура мучили дурные предчувствия. Стоило ему только смежить очи, и сон явился, будто весь день только и ждал заветного часа. Он видел деву с огромными, точно ангельскими, крыльями и длинным змеиным хвостом. Дева была прекрасна, как сказочная пери. Но было в ее взгляде что-то гнетущее, устрашающее. Тамерлан начал шептать суру из Корана, но едва смог выдавить первые слова аята, как почувствовал болезненное жжение в груди. Попробовал отвести взгляд, но тщетно. Лицо диковинной красавицы всякий раз оказывалось там, куда падал взгляд Повелителя Счастливых Созвездий.
— О Аллах милостивый, милосердный! — Тамерлан закричал, вскочил с кошмы и начал оглядываться по сторонам. Лагерь спал. Лишь у шатра о чем-то перешептывались караульные, да вдалеке, сменяя друг друга, кричали аяты часовые ночной стражи.
Великий амир поднялся с ложа, сердце не болело, но стучало часто-часто, будто пленник, сотрясающий прутья своей решетки. Он хлопнул в ладоши, призывая слугу. Тот провел рядом со своим безжалостным господином много лет и прекрасно знал, что малейшее промедление может служить достаточным поводом не просто к опале, но и к казни. И потому научился просыпаться на зов Тимура так быстро, будто вовсе и не спал.
— Слушаю, мой господин. Да осветит солнце мудрости всякий шаг…
— Замолчи. Я видел дурной сон и хочу знать, что он мне предрекает. Где Хасан Галаади?
— Его нет в лагере.
Губы Тамерлана сжались, не предвещая ничего хорошего.
— Разве я не приказал следить за ним?
— За ним следят, но дервиш не ложится спать под крышей. Он может расстелить свой плащ под любым придорожным кустом или на дворцовой террасе. Ему нет нужды в ложе.
— Все едино. Пусть его немедленно отыщут и приведут. Есть ли какие-нибудь новости из города?
— Недобрые, мой господин.
— Недобрые? И ты не спешишь оповестить меня о них?
— Прошу извинить меня. Последнее время сон твой столь редок и потому столь драгоценен, что я не осмелился…
— Оставь пустословие. Говори толком.
— Уже после заката в Константинополь прибыл поврежденный корабль из Трапезунда. Его капитан доложил, что судно входило в караван, который направлялся в столицу ромеев. Однако на второй день пути среди моря он был атакован эскадрой пиратов. Тем удалось захватить все корабли, и теперь эмирал этой эскадры, некто Виболь-хан, требует выкуп за головы капитанов.
— Виболь-хан? Он что же, служит Крым-Гиреям?
— Может быть. Так его назвал человек, прибывший из Константинополя. Но сам эмирал не наших, а откуда-то издалека.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
