Взглянув на Еву, Рейф и Вулф увидели красавицу с роскошными золотыми глазами в плотно облегающем платье и онемели.
Джесси тоже увидела Еву. Она раскрыла от изумления глаза, но сказала только:
— Рено чувствует себя лучше. Пульс устойчивый, дыхание глубокое. Он скоро поправится. Я не думаю, что у него серьезные повреждения. Он ведь сильный, как вол.
По лицу Евы скользнула самая печальная улыбка, которую Джесси когда-либо видела.
— Да, — произнесла Ева тихо. — Он очень сильный.
Подъехал Калеб, остановился возле Евы, поджидая ее.
Джесси подошла к девушке, которая казалась измотанной до последнего предела. Джесси знала, что испытывает человек, когда жизнь наносит ему столь немилосердные удары.
— Калеб рассказал мне, — Джесси понизила голос. — Рено не понимает, что говорит. Когда он придет в себя, он сам назовет себя последним дураком.
При виде сочувствия, отразившегося в ясных глазах Джесси, Ева чуть не расплакалась.
— Вы очень добры, — проговорила она хрипло. — Но вы глубоко заблуждаетесь. Рено вполне понимал, что говорил. Он эти слова часто повторял и раньше.
Джесси закусила губу и горестно покачала головой.
— Моя половина золота составляет восемь слитков. Я оставила два вам и Вулфу и два Рейфу. У Калеба уже есть его доля.
Вулф и Рейф одновременно попытались возразить. Ева не стала их слушать. С невероятной быстротой она нагнулась и выхватила нож из ножен у пояса Калеба. Острое лезвие сверкнуло в воздухе и полоснуло по веревке, которой багажные сумки Рено крепились к выступу седла. Сумки тяжело упали на землю недалеко от лежавшего на одеяле Рено.
— Это золото принадлежит ему, — сказала Ева. — Он может положиться на него.
Мышастая взвилась на задних ногах, рванулась и понеслась прочь. В долине еще долго звучал цокот копыт, подобно тому как отдавался он в стенах салуна, когда Ева в том же темно-красном платье уносилась из Каньон-Сити.
23
Рено неподвижно лежал в тени большой ели и смотрел прищуренными глазами на луг. Сегодня впервые за пять дней он не испытывал головокружения. Темная синева у него под глазами исчезла, больше не мучила тошнота. И хотя, если судить по напряженно стянутому рту, головная боль не вполне утихла, ее можно было рассматривать всего лишь как мелкое неудобство.
Не головная боль беспокоила сейчас Рено. Его мучила мысль о девушке, которой, оказывается, было все равно, жив он или умер.
Рено не видел Еву с тех пор, как его вынесли из шахты. Когда он спросил, где Калеб, Рейф ответил, что Калеб повез Еву в Каньон-Сити. Рено больше не упоминал ее имени. Как и никто другой.
В прозрачном спокойном воздухе до Рено донеслись раскаты смеха Вулфа, сопровождаемые серебряными переливами голоса Джесси, когда муж закружил ее в воздухе. В конце концов они оба упали на землю, и высокая густая трава скрыла их от глаз Рено.
Хотя Рено и не хотел себе в том признаться, но воспоминания истерзали его душу.
Однажды на этом лугу он погнался за Евой, поймал и повалил на траву… Всего однажды, не больше…
«Пыталась заключить сделку со Слейтером… Заключить сделку со Слейтером… Заключить сделку…»
Рено не сразу заметил, что рядом с ним стоит брат, устремив на него проницательные серые глаза и держа пару багажных сумок в руках.
— Отрадно слышать смех Вулфа, — сказал Рейф. — Становится хорошо на душе, когда видишь их вместе.
Рено неопределенно хмыкнул.
Улыбка Рейфа была предупреждением, которому внял бы любой другой человек, кроме Рено. Рейф с нетерпением ожидал, когда потрясение и физическая боль не будут больше туманить дымкой глаза брата. Рейф хотел быть вполне уверен в том, что Рено слышит и правильно воспринимает каждое его слово.
Сейчас такая минута наконец настала.
— Как твоя голова сегодня? — без обиняков спросил Рейф.
Рено пожал плечами.
— Рад, что ты чувствуешь себя лучше, братишка, — проговорил Рейф. — Мы все очень беспокоились за тебя.
Взгляд, который Рено метнул на старшего брата, трудно было рассматривать как приглашение к беседе. Однако Рейф этого как будто не заметил и продолжил разговор.
— Да, сэр, — растягивая слова, произнес он. — История разнеслась по округе, словно степной пожар… Искатель приключений с револьвером, испанская карта сокровищ и девушка из салуна «Золотая пыль».
При упоминании о Еве веки Рено дрогнули, однако он ничего не сказал.
Не наблюдай Рейф внимательно за реакцией брата, он бы не заметил этой легкой судороги. Но он ничего не упустил. Улыбка его стала еще шире, хотя вряд ли теплее.
— Я был на испанской седловине, когда услыхал, что тебя заманили в ловушку в каньоне и собрались растерзать в клочья Слейтер и его банда.
— Они пытались…
— К тому времени, когда я прибыл туда, там ничего не было, кроме приманки для койота. Кольт в руках ты держать умеешь.
Улыбка Рено была так же холодна, как улыбка его брата.
— Вроде того.
— Так сказал и Калеб. Он подъехал ко мне, когда я разбирал следы баталии, пытаясь определить, куда мне двигаться дальше. Это не человек, а привидение какое-то. Возник совершенно бесшумно и перепугал меня чуть не до смерти.
Послышались новые взрывы смеха на лугу, мужской и женский голоса слились воедино, и это было как гимн солнцу, молодости и жизни.
Рено отвернулся от солнца и травы, стараясь отогнать воспоминания о том, как он сам смеялся и вдыхал аромат сирени, окружавший Еву.
— Кэл, похоже, узнал обо всем от подружки-индианки одного из своих людей, — продолжал Рейф. — Ну, брат мой, я тебе скажу, что путь из каньона, который ты выбрал, один из самых кошмарных.
— Это было лучше, чем попадать в лапы Слейтера.
— Ну, Кэл и я сошлись на более благоразумном маршруте. Мы шли за Слейтером. Он оставлял более широкий след, чем ты.
— Я не ожидал, что по моему следу отправятся друзья, — сухо сказал Рено.
— Ты оставлял для меня знаки.
— Просто я держал пари с самим собой.
— Пари, говоришь? — с сардонической улыбкой произнес Рейф. — Похоже, ты совсем превратился в игрока после Каньон-Сити. Может быть, это пагубное влияние Евы?
Видно было, как под черной многодневной щетиной Рено напряженно растянулись его губы.
Рейф притворился, что не замечает мрачного выражения брата, и усмехнулся про себя.
— Мы встретились с Вулфом и Джесси на дальнем конце плоского холма, который ты пометил зарубками, — продолжал далее Рейф. — Один из его друзей-индейцев рассказал ему, что вам трудно пробиваться одним, и они пустились по следу.
