и пожалеешь обо всем, что происходит между нами сейчас, – прошептал Алекс.
В тот момент я не осознавала, что он хотел мне этим сказать, просто отложила эти слова в сторону.
Алекс снова начал двигаться, на этот раз медленно. Слово вертелось у меня на кончике языка, а чувство росло во мне, наши жесты говорили нам об этом, но мы не осмеливались выразить этого словами. Мы едва знали друг друга, мы не могли влюбиться так быстро, ведь так?
В ту ночь мы слились воедино, как физически, так и эмоционально. Мы рассказали друг другу все взглядами, прикосновениями и ласками. Мы занимались любовью, наблюдая за звездами, а когда закончили, воды уже почти не было, а остатки были холодными. Мы с Алексом пошли в душ глубокой ночью под пристальным взглядом луны.
Парень обнял меня сзади. Горячая вода лилась на наши головы, а от холодного ветерка у меня по коже пошли мурашки.
– Думаю, именно сейчас-то у меня и начался отпуск, – сказал он мне на ухо.
Мы стояли, обнявшись, обнаженные, в том потрясающем месте, под ночными звездами, а вода омывала нас… Слова, которые мы не произносили, витали в воздухе…
Я впервые почувствовала страх при мысли, что наши с ним дни ограничены. Вскоре эта интрижка подойдет к концу. По его объятиям я поняла, что это было не просто влечение, а то, чего мне еще никогда не доводилось испытывать прежде. И только сейчас мало-помалу ко мне начало приходить осознание того, что это значило.
Моя кожа скукожилась от воды, а зубы стучали от холода, когда Алекс завернул меня в большой мягкий халат, от которого приятно пахло жасмином. Мы вошли в дом; на парне был такой же халат, как на мне.
– Я попросил наполнить холодильник, и, если позволишь, сейчас приготовлю тебе лучшие спагетти в твоей жизни.
Я засмеялась, но согласилась, после чего удобно устроилась на табурете и наблюдала за тем, как он с легкостью расправляется с ингредиентами. Алекс нарезал немного сыра и открыл бутылку белого вина, чтобы мы перекусили, пока он готовит, и мы болтали обо всем на свете. Он рассказал мне, что в детстве был очень непослушным. Какое-то время Алекс обожал развешивать над дверьми шарики с мукой и водой и наблюдать, как тот, кто откроет дверь, весь станет белым. В одиннадцать лет его родители отдали его в школу-интернат. Я удивленно посмотрела на Алекса, и мой немой вопрос заключался в том, что, неужели он был настолько плох, что его родители приняли подобное решение.
– Я был плохишом, но это не имело никакого отношения к моему поведению. В Англии распространено обучение в школах-интернатах. Я получил хорошее образование и, поверь мне, провел время намного лучше, чем дома. Там мне удалось завести хороших друзей и заручиться важными связями.
Думаю, именно тогда я и начала осознавать то, насколько мой мир отличался от мира Алекса. По этому парню было видно, что у него были деньги, достаточно было взглянуть на то, как он одет, но его состояние и положение оказались куда масштабнее, чем можно было предположить в начале нашего знакомства. Он подал спагетти в двух глубоких тарелках, посыпал сверху пармезаном и пригласил меня попробовать.
– Боже мой, это потрясающе, – восхитилась я.
Алекс, похоже, был очень доволен собой. Парень кивнул и пробормотал: «Я же тебе говорил».
Он продолжал рассказывать мне о своей школе и о пранках, которые устраивал со своими друзьями. Затем разговор зашел о его решении стать пилотом, что его родители восприняли не очень хорошо.
– Почему нет? – поинтересовалась я.
– Видишь ли… – он на мгновение замешкался. – Помнишь, я рассказывал тебе, что работаю в компании, которая занимается частной авиацией?
Я кивнула, однако не совсем понимала, к чему он клонит.
– Моя семья… в общем, они владельцы и основатели этой компании.
Я удивленно открыла глаза. Ого… мне ничего не было известно о компаниях, которые занимались частными самолетами, но это звучало как нечто важное.
– Мои родители хотели, чтобы я принимал участие в управлении компанией тогда, когда мне хотелось управлять их самолетами. На самом деле, эта борьба продолжается и по сей день.
– Разве тебе не хотелось бы возглавить компанию?
Алекс поднял бокал с вином к губам и сделал глоток, прежде чем заговорил:
– Я согласился изучать экономику в Оксфорде и получил степень магистра по бизнесу в Гарварде, чтобы порадовать своего отца, но при этом я никогда не прекращал летать. Моя страсть – полеты, а не руководство кучей сотрудников.
Внезапно я почувствовала себя очень, очень маленькой, услышав об университетах, в которых он учился.
– А ты не терял времени даром… – удивленно сказала я и поднесла свой бокал к губам, переваривая эту информацию. Он улыбнулся и взял мою руку в свою.
– Звучит серьезнее, чем оно есть на самом деле, – Алекс преуменьшил значение этой темы.
Я ничего не сказала, продолжив обдумывать все то, что он мне рассказал.
– Могу ли я задать тебе один вопрос? – сказал парень, выдержав паузу.
Я молча кивнула.
– Думаешь, твой дядя всерьез намеревался запретить мне въезд на остров? – обеспокоенно спросил меня Алекс.
Я улыбнулась, скрыв этим свое истинное сомнение.
– Я поговорю с ним.
– Мне бы не хотелось думать, что у меня не получится вернуться и навестить тебя…
– Навестить меня? – переспросила я, не в силах скрыть искреннюю улыбку.
Алекс повторил за мной.
– Именно так, мисс… Не думайте, что так быстро от меня избавитесь.
Его слова были приятными и искренними, но мы оба знали, как на самом деле будет обстоять действительность после всего этого. Сколько летних мимолетных интрижек закончилось подобным образом?
Было больно думать о том, что я, возможно, больше никогда его не увижу, но мне пришлось изо всех сил скрыть это и заставить выдавить из себя улыбку, которая, конечно, не коснулась моих глаз.
Мы вместе убрали все со стола и пошли спать. Забравшись под одеяло, мы с Алексом продолжили познавать друг друга. Словно нам никогда не будет достаточно, и наши тела не могли быть близки, без той игры, что так нравилась нам обоим.
Я застыла в его объятиях. Несмотря на то, что чувствовала себя комфортно и счастливо, как никогда в своей жизни, в ту ночь мне снились кошмары.
30. Алекс
Мы провели четыре дня в Убуде. Они бы определенно запомнились мне на всю жизнь из-за того, каким я был счастливым и спокойным. Это не сравнилось бы ни с чем, что мне доводилось испытывать в
