не смогла ему ничем помочь. Жаклин зажмурилась сильнее, пытаясь отгородиться от страшного воспоминания, но оно только обрело большую чёткость. Тогда ей уже пришлось пережить его смерть, и сейчас её мучил страх, что прошлое повторится. Жаклин утешала себя только тем, что Рикард стал сильнее. Тогда он был ребёнком и только учился владеть своей силой. Разве найдется хоть что-то, что победит его нынешнего?
Но воспоминания о том дне всплывали в голове несмотря на доводы разума. Вырвавшись из пропасти, они скакали всю оставшуюся ночь. Страшные кони мчались в разы быстрее обычных лошадей, так что людей едва не сносило с мускулистых спин, но и путь предстоял далекий — до самой столицы Хорванды, где беглецам было бы легче затеряться. Всю дорогу Жаклин бросала тревожные взгляды на скачущего рядом Рикки. Больше всего женщину напугали не смерть, которой они едва избежали, не потеря родного дома и вынужденное изгнание. Её пугала та перемена, что случилась с сыном. Рикки не произносил ни слова, а лицо его будто обратилось в камень. Её мальчик, которому совсем недавно исполнилось шесть лет, побледнел так сильно, что походил на призрака. Свежая перевязь на шее приковывала взгляд. Жаклин до боли хотелось бросить мужа одного на этой жуткой лошади и перебраться к сыну, обнять того, утешить, но женщина натыкалась на заледеневшую тьму в глазах Рикки и понимала — он не примет её ласки. Понимала и молчала, позволяя монстрам уносить их всё дальше от дома.
Они решили остановиться в лесу отдохнуть и переночевать. Ах, лучше бы они этого не делали! Жаклин до сих пор не знала, откуда взялись те разбойники. Шайка человек из десяти магов и простых головорезов окружила изгнанников плотным кольцом. На одного учителя, врача и юного колдуна это было слишком. Жаклин понимала, что сейчас их убьют, потом заберут её сумку с лекарствами — единственное, что взяла с собой женщина в новый дом. Для того они с таким трудом выбирались из Пропасти, едва не оставив там жизни? Ей казалось, что не может быть ничего страшнее чем только обрести спасение и снова его лишиться. Она ошиблась. Жаклин поняла это, когда её маленький сын, бледный, с бесчувственным лицом закрыл глаза и сосредоточился. Разбойники не успели опомниться, как во мраке за спиной мальчишки появилась третья лошадь с голодными глазами и оголённой челюстью. Не дожидаясь приказа мага звери бросились на разбойников. Короткие вопли через мгновение сменились мёртвой тишиной. Рикки оседлал одного коня и пустым голосом произнёс:
— Мы не будем здесь ночевать.
И семья помчалась дальше через ночь и холод.
Жаклин открыла глаза, усилием воли отгоняя видение. Он стал сильнее. Теперь всё будет по-другому.
— Всё хорошо? — спросил Рикард, отстраняясь и заглядывая ей в лицо.
Жаклин кивнула и заставила себя улыбнуться.
— В твою победу я верю, — неожиданно заговорил Пьер. Юный маг обернулся и натолкнулся на его пристальный взгляд. — Но, надеюсь, ты не собираешься убивать эту девочку? Она, конечно, дочь Гильема, но в отличие от него ни в чём не виновата. Не думаю, что она должна расплачиваться за чужие ошибки.
Жаклин тоже обернулась к сыну в ожидании ответа. Юноша весело засмеялся. За его спиной Третья приподняла морду и сонно прищурилась.
— Вы защищаете Леону? Вот уж и правда всеобщая любимица. Конечно не собираюсь, — ответил Рикард и вдруг почувствовал колющий жар в груди. Он опустил взгляд. Амулет с изумрудом нагрелся, словно отзываясь на слова хозяина, а глаза змеи озарились зловещим светом. Нахмурившись, Рикард прикоснулся к кулону, остужая. — Зачем мне убивать такую интересную девушку?
— Она тебе нравится? — проницательно спросила мать, возвращаясь к столу с тарелкой печенья.
Рикард усмехнулся. Ночные лошади замерли, с интересом ожидая ответа.
— Очень, — ответил Рикард легко, словно говорил о пустяке.
Но никого из присутствующих этот тон не обманул. Это было серьёзное признание, и каждый это понял.
— Так прекратите войну, — с надеждой предложила мать. — Что мешает вам разделить трон на двоих?
— Гордость Леоны, — пожал плечами Рикард, наливая себе травяной отвар. — Она никогда не пойдет на союз с врагом, даже если будет желать этого всем сердцем. — В голосе мага проскользнуло едва заметное сожаление. — Даже я не знаю, как побороть её упрямство. Одно могу сказать точно — просто так я её не оставлю. Посмотрим, к чему приведёт наше противостояние.
Мать пожала плечами.
— Надеюсь, к чему-то хорошему. — И, закрывая явно исчерпанную тему, спросила: — Еще печенья?
Рикард улыбнулся. Всё-таки они прекрасно понимали друг друга, с полуслова, с полумысли. Они слышали даже то, что не было произнесено вслух, понимали все невысказанные опасения и радости.
— Конечно, — улыбнулся Рикард, забирая блюдо. Третья следила за расслабленным колдуном пристальным взглядом.
— Почему ты не уничтожишь свой старый дом? — спросила Леона, глядя на вечереющее, окрашенное в сиреневый небо.
Они сидели в её саду внутри окруженной деревьями беседки. Рикард неумело, но старательно заплетал растрепавшиеся волосы королевы в косу. Где-то вдалеке перекликались стражники, но пара не обращала на них внимания.
Рикард слабо усмехнулся.
— Когда-нибудь, — заговорил он, — правда о смерти Гильема откроется всем, и тогда этот разрушенный дом станет напоминанием для предателей и клятвопреступников о том, к чему могут привести их поступки.
Леона хмыкнула. Так вот что он задумал. Ей было интересно, как же все узнают правду, но спрашивать Леона не стала.
— Ты посылала стражника к моим родителям? — вдруг спросил Рикард, перекидывая ещё одну прядь рыжеватых волос на её плечо.
Леоне показалось, что новая прядь раза в два толще.
— Да, — ответила королева, не считая нужным скрывать очевидное. — К счастью, ему хватило ума не пытаться навредить им. Можешь быть уверен, на такое я добро не давала.
— Не беспокойся, — невозмутимо отозвался Рикард, подбирая разложенные по плечам волосы и сплетая их во что-то непонятное. — У него бы всё равно ничего не вышло. Его благоразумие спасло только его самого.
Леона тихо рассмеялась, отмечая про себя, что Рикард и не пытался упрекнуть её попытки вытащить на свет тайны его прошлого. Уже не первый раз он узнавал о её поисках и всякий раз оставался спокоен, будто его это даже забавляло.
— Когда стражник рассказал, что чуть не погиб от боли в сердце, я так и подумала, — тихо произнесла Леона, чуть поворачивая голову.
Ей хотелось уже сдвинуться с места, повернуться к врагу, но вместо это приходилось покорно сидеть и ждать. Когда пальцы Рикарда наконец отпустили её волосы, девушка почувствовала слабое облегчение. Юноша сел рядом, весело оглядел результаты своих трудов, а потом взмахнул рукой. Воздух перед