не носила.
- То есть, тебя совсем не пугает это?
- Меня пугает, что мой муж идиот и держит меня за такую же особу! Эль, ты попробуй просто разговаривать со мной, может понравится! Это поможет избежать многие ошибки и решить разногласия, если мы будем делиться своими мнениями и желаниями. И не бежала б я сюда, не зная, застану живым или нет!
Самаэль растерянно улыбнулся. Крыть было нечем, он и сам это понимал, поэтом не спешил кидаться обещаниями. Зная, что сейчас я все равно ни во что не поверю.
- Я попробую больше не разочаровывать тебя.
- А я постараюсь быть благодарным слушателем, - вынуждена была ответить я.
В голове вертелись совсем другие слова, но не портить же себе день свадьбы? Синигами что-то почуял и привлек меня к себе, после чего мягко коснулся быстро бьющейся венки на шее.
- Может, ты наконец поцелуешь меня? Хочется наконец понять, не совершила ли я фатальную ошибку, выйдя замуж за кота в мешке…
- А я все ждал, когда ты меня об этом попросишь…
- Вот наглец, тебя еще и уговаривать надо? – возмутилась я, замечая, что видеть и правда стала четче, а краски словно стали более контрастными.
Он приблизи свое лицо к моему, так, что я чувствовала горячее дыхание и по спине ползли мурашки в предвкушении чего-то неизведанного.
- По правилам первая брачная ночь может состояться только в пределах Ледяного озера, иначе наша связь может разорваться. Только там брак будет считаться заключенным по всем правилам.
Вот теперь я понимаю почему так довольно ухмылялся Гаспар, когда я подхватилась и побежала на поиски жениха. Он прекрасно знал обо всех нюансах. В памяти всплыло письмо, которое мне прислали накануне, и я похолодела. Будь у меня меньше принципов, то моей личной жизнь пришел бы конец!
- Что случилось? – уловив изменения в моем настроении. Эль насторожился, - только не говори, что ты завтра не собираешься отправляться со мной в наш клан.
Собравшись с духом, я смело посмотрела ему в лицо, избегая прямого столкновения взглядов и выпалила:
- Конечно нет, как ты мог такое подумать!
- Ну разумеется, - иронично улыбнулся синигами, - именно потому произошла такая заминка в голосе, и ты испытываешь странную неловкость. Не знаешь, как выразить свою радость? Из академии нас исключили, твоя Ассоциация рукоплескала стоя после выступления и теперь ты можешь практиковать свое врачевательство, где и когда потребуется.
Я молчала, слегка насупившись. Все было именно так, как он сказал. Так долго готовилась в сбору Ассоциации врачевателей, собирала материала, разрабатывала проникновенную речь… А в итоге мне помогло появление Гаспара, правой руки Великого Инквизитора. Он заявился на собрание в скромном костюме светло-серого оттенка, похожий на безликого клерка какого-нибудь мелкого банка. Но стоило ему невзначай обронить, что Святая Инквизиция полностью поддерживает молодого исследователя в моем лице, как отношение самодовольных магов изменилось. Они больше не перебивали меня, пытаясь изловить на выдумках и вранье. Не закидывали десятками глупых вопросов, совершенно не относящихся к методам хирургического лечения. Из клоуна доброй воли я превратилась в вестника невероятных откровений. Надо ли говорить, что они приняли все, что я им говорила? Было достигнуто то, к чему я шла долгое время: снять запрет на операции и манипуляции с кровью. Только особого удовлетворения я не испытала.
До тех пор, пока вчера, перед самым началом моего вынужденного заключения в спальне и подготовке к свадебной церемонии, я не получила письмо из академии. Ректор аз-Зайтуна предлагал мне вернуться. Но не в качестве курсантки, а как заведующая экспериментальной лабораторией. Там я и десятки других врачевателей могли бы заняться отработкой навыков, обучением молодых кадров и поиском новых решений. Браться за самые тяжелые случаи, когда на местных магов уже нет надежды и пытаться сделать невозможное, прославляя аз-Зайтун. В качестве подачки, хотя на вряд ли руководство академии хотело, чтобы это выглядело именно так, скрываясь под маской жестов доброй воли, мне предложили восстановить Самаэля в правах и принять на новый учебный год. Бесплатно. Я была счастлива, что меня оценили, оказывается мне не хватало именно этого. Но больше всего радости я испытала, когда писала ректору ответ.
- И что же было в том письме? – Эль не стал скрывать свое недовольство, видимо боялся, что я помчусь в Сатамашто.
Он еще спрашивает? Как будто я проглочу, что нам кинули кость, будто бродячим голодным псам, словно у нас нет никакого самоуважения? О, я помню, как сейчас вид той тухлой вареной морковки, которую впервые увидела в день зачисления в аз-Зайтун. Для меня ничего не поменяется, даже если вместо того рациона начнут подавать лобстеров.
- Ничего особенного. Поделилась самым популярным маршрутом в моей стране, - буркнула я, - они давно напрашивались, чтобы им указали адрес.
Самаэль тут же расслабился, из глаз ушла обидная тревога.
- Значит, завтра мы сможем вернуться домой?
Я счастливо прищурилась и потянулась к нему, слегка приоткрыв рот. У меня еще никогда не было такого места, которое можно было бы так назвать. А еще я никогда не испытывала такую сладкую беспомощность перед мужчиной, с которым время не замирало, нет. Оно неслось с бешенной скоростью, заставляя крепче впиваться в его губы, будто дальше них больше ничего нет. Оторваться, значит умереть от нехватки воздуха и чувства, что сердце вот-вот разорвется… Хмель ударил в голову нам обоим, но знание, что это сейчас повредит, заставлял дрожать в страстной муке и… держаться.
- Скоро я познакомлю тебя со своей семьей, думаю, тебе понравятся мои родственники… - прошептал супруг, когда именно он нашел в себе силы прекратить сумасшедшую тягу друг к другу и я, дуясь на весь мир как ребенок, через некоторое время пригрелась у него на груди и затихла.
Говорить, что на его отца и одну из старших сестер я успела насмотреться, не рискнула. Мало ли, вдруг он собирался это сделать в спокойной обстановке, а не так, как получилось у меня? Черт, старшая сестра…
- Эль, а давай вернемся в зал, а то боюсь нам ничего не достанется из богатых продуктовых запасов моего отца? Раз уж брачная ночь откладывается на несколько дней, а сидеть здесь в темноте, только дразнить друг друга…
По-моему, ему было уже все равно, куда идти и что делать. Все, чего он хотел, уже получил. Впрочем, как и я. Надо только выпустить сестру Эля из-под ареста и попытаться
