Когда начнёшь опять вонять, что я якобы с кем-то не тем связался, папочки пойдут в работу. Как говорится, был бы человек, а статья найдётся. Ты про меня придумал, а у наших ребят тоже фантазия есть.
— Хитро.
— Только у нас всё серьёзно будет, не как у тебя. Да и нам-то зачем самим с этим связываться? Сольём братве и чеченам, сами тебе отомстят. Но раз ты такой умный, — он вернулся за стол, — сделай по уму, свали нахрен из страны. Бабки у тебя есть, ты их у Ваньки Платонова отжал, тебе хватит, чтобы где угодно поселиться. Или такое тебе устрою, пожалеешь. Это твой шанс, Волков, выйти сухим из воды.
— У меня уже был шанс, — сказал я, выдерживая его взгляд. — И я им воспользовался. Но некоторым это мешает, они так и хотят меня уничтожить. Но ещё ни у кого не вышло.
— Зря ты время взял, — Кравцов усмехнулся. — А я без дела не сидел, накопил на тебя всякого. Хитрый ты, но не поможет.
— Время я взял не зря, — возразил я. — Ты поэтому и ждал, что уже всё было готово. И решил потерпеть, думал, что всем пока не до тебя, и я тоже ничего больше не смогу сделать. А остальное забудется, да? Но я тоже без дела не сидел.
— Вали за границу. Или чё, думаешь, что-то сможешь мне сделать? Вали. И это, Вишневским скажи, что им тоже тут лучше не задерживаться. Валите-ка нахрен все отсюда, без вас в стране только лучше. Только, — Кравцов задумался. — Чтобы расстаться полюбовно, тачку свою оставь, хорошая, а за границей такие не нужны. Там спокойно.
— Хочешь тачку? — я достал ключи с брелком и заметил, как он уставился на неё. — Мда.
Слишком он упёртый и жадный. Как и другие, с кем я враждовал раньше, но ни один из них не был таким влиятельным. Даже серьёзное обвинение он выдержал.
Но до чего же он мелочный. Даже про машину не забыл. Хапает и хапает, со всего, что может принести ему деньги, наплевав на репутацию, опасность и последствия. А всех, кто может помешать — уничтожает.
Будет жрать, пока не лопнет.
— Вы все одинаковые, — я усмехнулся. — Жадные до одури. Палец дай, руку оторвёте. Может, ещё часы с руки снять? Или костюм отдать? Туфли с носкам?
— Чё? — он сощурил глаза. — Не хочешь по-хорошему? Тогда…
— Скоро всё будет иначе, — сказал я и посмотрел ему в глаза. — Может быть, не сегодня, может быть, завтра, или даже через неделю или две, но скоро всё изменится. И ты даже представить себе не можешь, как. А вот я к этому готов. Но главное, когда это случится, я это увижу. А вот ты уже нет.
— А что ты сделаешь?
— У меня ещё один козырь. Но ты…
Договорить не успел.
Но я увидел, что хотел.
Увидел, как меняется лицо такого человека, когда он понимает, что проиграл.
Кравцов понял это сразу. Ещё до того, как хоть кто-то сказал хоть слово. Взгляд изменился мгновенно.
Больше не нужно тянуть время, ведь козырь уже на столе. Раньше, чем я думал, но очень вовремя.
Даже не постучали. Дверь распахнулась, вошло несколько человек. В основном взрослые мужики за пятьдесят, в мундирах или штатском, но почти все усатые.
Некоторых я знал, некоторых видел впервые. Но судя по их взглядам, меня они знали все.
— А вы тут чё забыли? — тут же зарычал на них Кравцов.
Но им будто было плевать на него.
— Стремянку неси, — приказал довольный Ремезов, показывая на портреты. — А то висит непонятно кто.
— Уже? — спросил я. — А я думал, что слишком рано приехал, и придётся хитрить.
— Уже, — подтвердил Серёга. — Позвонили час назад. Не, не мне. Ему, — с чувством сказал он, — только что позвонили со Старой Площади. Сначала Юмашев, а потом и Кириенко, поздравили с новым назначением. А президент уже давно в курсе, оказывается, с весны. Но молчали все, хитрили. А никто и не просёк, кроме тебя.
— Вы про что? — Кравцов поднялся, опираясь на стол. Я заметил, как дрожали его руки.
— Думаю, ещё пара недель до официального объявления нового директора, — сказал кто-то из команды Ремезова, седой мужик в кителе с погонами полковника. — А пока будут командировки, передача дел… и подбор команды для работы.
— Да вы про что? — повторил вопрос Кравцов, но уже более слабым голосом.
— Серьёзные люди всё решили, — сказал я, убирая ключи от мерса в карман. — Только без тебя. А тебя даже в курс не поставили. У тебя меньше связей, чем ты думал.
— Вот-вот, — подтвердил полковник Ремезов и объявил официальным тоном: — Первый замглавы администрации президента России по работе с регионами, подполковник КГБ в запасе, Владимир Путин назначен директором федеральной службы безопасности. Осталось только уладить формальности. А вас, товарищ генерал-майор, прошу освободить помещение. Кабинет пригодится нам. Да снимите уже это, — он показал на портреты.
В кабинет вскоре вошли два человека со стремянкой. И вскоре один портрет из висящих на стене отправился в мусорную корзину, а на его месте теперь висел другой. Уже успели отпечатать, заранее.
А ведь этот портрет потом надо будет перевесить на то место, где сейчас висело фото Ельцина.
Но из тех, кто собрался здесь, об этом знал только я.
Ремезов и его команда сделали удачную ставку, и сейчас победили они, а проигравшие останутся не у дел.
А мне надо позаботиться, чтобы победители не забыли, кто им подсказал правильно выбрать сторону. И я не постесняюсь об этом напомнить, ведь будут и другие ставки, результат которых знаю только я.
— Но, может, — генерал Кравцов открывал и закрывал
