одним из тех кто виновен? Он вышестоящее военное лицо, офицер, один из самых высокопоставленных солдат. Если не генерал, то это была его обязанность. Он видел как мужчине медленно отрезали руки, как у раненной женщины отбирали ее ребенка. И он решил, что сейчас "не время" для сражения в лоб. Это было эгоистично? Может, и Зенон это признает. Но даже рвись он вперёд спасать каждого встречного горожанина, он бы натворил только больше бед. Оправдания, оправдания и еще раз — оправдания. Он ведь в глаза не видел настоящей войны, Зенону в новинку все это. Он пришел в этот город совсем давно, пройдя холодные бури гор и опасные леса. Он не смог заставить себя чувствовать этот город родным. Убивайте горожан, грабьте казну и дома, совесть Зенона волнуется лишь об своем долге перед Хилари. Гвидо и Анисья посвятили свои жизни в служении ей, поклялись в вечной службе. Умерев, Хилари сделает все это бессмысленным. Это обесценит все годы работы и службы.
— Я не хочу этого делать… Но ты же сделал все это с городом… Или, может, это не его затея? Его могли подставить. — Зенон прижал свою секиру к себе, крохотными шагами двигаясь в сторону площади. Единственная зацепка шла отсюда. Его монотонный и полный двоичности голос проносился текстом перед его глазами, будто бы он читал сценарий, уже с известным, неизбежным итогом, но все еще пытаясь оправдать все творящееся вокруг, вместе со своими провалами. — Одна голова? С чего это я буду верить им? Его голова не может быть настолько дорогой… не может. Но я же поверил? Нет-нет, я не поверил. Я выбрал единственный выбор! Другого просто не оставалось. Это ради города, Хилари… и… и мира! Голова наемника взамен на мир, кто от такого откажется? Я выбрал самый выгодный вариант, как и любой другой! Он все поймет, они тоже все поймут. Хилари еще будет меня благодарить.
Неописуемо запутанная, мерзкая и вместе с тем удивительная картина застала его, как он вышел к площади. Человек, наверное человек, в центре. Перед глазами Зенона неизвестный мужчина приподнял мертвое, истерзанное, окровавленное тело с земли как обычный груз. Человек будто совсем забыл, как пользоваться своими руками. Его движения были не естественными, а само его тело будто разваливалось. В озадаченной голове офицера крутился один вопрос: "Какого черта здесь происходит?". Белолицый шагнул влево, заугол здания. Он почувствовал некую опасность, огромное нежелание попадаться этому человеку на глаза. И только когда этот "некто", с трупом в одной руке, развернулся боком, рассматривая труп в своей руке, Зенон позволил себе высказать:
— Гриф? — В его словах было не столько удивления, как могло казаться. Он же шёл специально к нему.
Человеко-подобный механизм схватился за предплечья болтающегося как веревка трупа Мирона, сжал с такой силой, что с его разломанной руки посыпались искры от неисправной работы. Автоматон отдернул руку назад, вырвав конечность у трупа Мирона вместе с костями. Влажная плоть спускала на землю кровь. Зелено-алые разноцветные глазные яблоки сверкнули в сторону офицера. Глаза Зенона округлились, он сделал аккуратный шаг назад. Кукла продолжила сверлить своими разноцветными, не живыми глазами строение за которым спрятался Зенон, одновременно с этим медленно и с ювелирной точностью вырывая руку уже у себя. Сыпались искры, скрипел и трещал металл, из куклы сыпались мелкие механические детали. Закончив и отбросив свою старую конечность, автоматон присоединил вырванную руку Мирона к себе, вместо старой "детали".
Помедлив секунду, автоматон, гордо пошевелив пальцами своей новой руки, протерев её лишний раз от крови и удовлетворённо улыбнувшись искусственными губами, которые должны были быть чисто декоративными, его разноцветные шарики вместо глаз снова повернулись направо. Зенон затаил дыхание, прижавшись к стене и чувствуя нагнетающий взгляд "этого". Секунды переходили в минуты, пот медленно капал на сапоги, а Белолицый не решался выйти к "Ялмиру" и отрубить ему голову. Хотя, какой к черту Ялмир? У него то точно глаза не светились бенгальским огнём! Да и конечности он навряд ли умел заменять как химера лабораторная.
«Странная херня. Тут явно попахивает работой для экзорцистов или элементалей. Фух… ладно, Зенон, поспокойней, химера или чё там, это машина, работающий человеко-подобный автоматон, навряд ли он отличается огромной прочностью, и разнести его будет на раз два!» — Зенон подбодрил себя, всё просчитывая дальнейшие действия. Если это автоматон — его достаточно вывести из строя точным ударом в главный механизм.
Перехватив секиру двумя руками, Белолицый развернулся, наготове выпрыгнуть из за угла. Сделав шаг вперёд, он раздавил попавшую под ноги стрелу. Треск мог быть скрыт треском огня, но Зенон слишком неуклюже из за неожиданности споткнулся и провел лезвием секиры по каменной стене.
— Нг-шгш… — проскрипел автоматон, развернувшись к Зенону.
— Дерьмо! — пискнул офицер, отпрыгивая в сторону и уклоняясь от рывка автоматона с последующим захватом за горло.
Кукла сжала пальцами раздробленный кусок булыжника, попавший под руку, и швырнула его в офицера. Зенон выгнул спину назад, наблюдая дрожащими глазами за огромным камнем, пролетающим над его головой на расстоянии вытянутого пальца. Белолицый отставать не хотел. Перекатившись в сторону он подобрал с земли обломанное копьё, прицельно бросив его в голову механизма. Если это действительно человеко-подобный механизм, то самая его важная деталь, скорей всего, находится либо в голове либо в груди.
Механизм развернулся боком и копьё пролетело по траектории мимо его лица на несколько сантиметров. Перед моментом пролета кукла произвела молниеносное движение, поймав копьё и разломав его, сжав в кулак. Обломки автоматон выбросил, и словно потерял интерес, не обратив в сторону Зенона больше никакого внимания.
«О чем оно думает?» — опомнился Зенон, заметив замешательство автоматона. Разве у машины может быть нечто подобное?
Не время думать, это шанс! Воспользовавшись моментом, офицер поднял с земли свою секиру, и одним рывком приблизился к механизму. Длинная секира нависла над головой куклы.
— Попался! — Зенон завершил атаку, опустив лезвие.
Металлический грохот, как землетрясение, прошедший по округе и содрогнувший кости, был отголоском механизма, схватившего секиру за рукоять, когда лезвие уже щекотало его шею. Он сжал металлическую рукоять своей неорганической рукой так сильно, что начал создавать вмятины, медленно уничтожая оружие. Зенон отказывался отпускать оружие, пытаясь прорезать шею куклы. Он смотрел на шею, и на то как его орудие было близко, но его глаза не могли сопротивляться интересу, и не смотреть на глаза механизма. Неживые, но такие яркие и с огромным количеством эмоций, будто в одном взгляде смешалось всё. Горящие зелёным и алым глаза выглядели как некий металл, богатый и
