Фрэнклин покачал головой. Что-то то ли тревожило его, то ли повергало в недоумение.
– Люди полковника Дагоберто Годоя убили Диего, – продолжала Люси. – Зарезали и его, и других пациентов своими мачете.
– Мы тут болтаем, а что там делает полковник? – всполошился Джек.
– Ничего.
– Как ничего?
– Лежит себе, и все.
– Хорошо, Фрэнклин, а деньги в машине? Ты собираешься все забрать себе, не так ли?
Фрэнклин казался скорее задумчивым, чем растерянным. Он слегка кивнул головой, потом еще раз, поуверенней. Вот так всегда: спроси его в лоб, и он ответит.
– Забираешь все деньги? – повторил Джек, и вновь индеец дважды кивнул. – По правде сказать, ты отважный парень, Фрэнклин. – Джек поднял «беретту», направив оружие прямо в лицо индейцу. – Дай ключи Люси.
Фрэнклин не сводил глаз с дула. Не поворачиваясь к Люси, он передал ей ключи – просто выпустил их из рук и позволил ей подхватить. Джек тоже не смотрел на Люси, он полностью сосредоточил свое внимание на этом мрачном лице, на темных глазах индейца. Люси прошла мимо Фрэнклина к багажнику. Перебирая ключи, она искала тот, который был ей нужен.
– Если она откроет багажник… – начал Фрэнклин.
– То что?
– Она умрет.
– И ты умрешь, если хоть шелохнешься, – пригрозил ему Джек.
– Столько ключей! – пожаловалась Люси.
– Это не я убью ее, – пояснил Фрэнклин. – Она погибнет.
Они смотрели друг другу прямо в глаза. Джек все еще целился в индейца.
– Я не шучу. Не двигайся.
Но Фрэнклин уже начал поворачиваться.
– Стой, черт побери, стой, Фрэнклин! – заорал Джек. Он готов был выстрелить из «беретты» в подставленную ему спину, но Фрэнклин уже подскочил к Люси, которая наклонилась над багажником и тут же выпрямилась, когда Фрэнклин оказался рядом с ней. Фрэнклин что-то сказал ей, взял за руку, и Джек увидел, как испуганно раскрылись глаза девушки. Он поспешил ей на помощь. Фрэнклин забрал у нее ключи – да что там, она сама отдала ключи, виновато оглянувшись на подбегавшего к ним Джека. Фрэнклин уже вставлял ключ в замок.
– Не трогай его, Джек, – предупредила она. Фрэнклин опустился на колени, прижал одной рукой крышку багажника, а другой аккуратно повернул ключ и принялся очень осторожно, по одному дюйму, приподнимать крышку. Наклонился еще ближе и заглянул вовнутрь.
– Там может быть бомба, – прошептала Люси.
– Откуда он знает?
– Он думает – может быть, – сказала Люси. – Они так делали раньше. Тот священник в Хинотеге открыл багажник, и его разнесло на куски.
– Он мог подождать, пока ты сама откроешь.
– Но не стал.
Фрэнклин тихонько приподнял крышку, придержал ее, приподнял еще чуть-чуть, насколько позволял установленный внутри механизм. Когда отверстие достигло примерно восьми дюймов, он погрузил руку в багажник по самое плечо, прижавшись лицом к покрашенному кремовой краской металлу, и стал что-то сосредоточенно нащупывать внутри, весь отдавшись осязанию, словно сейчас пальцы заменяли ему глаза. Наконец он выпрямился, поджав под себя ноги, плечом откинул крышку, поднялся и отступил в сторону, давая Джеку и Люси возможность рассмотреть, что же там было внутри: ручная граната, к кольцу которой была прикреплена разогнутая металлическая вешалка. Теперь эта граната оказалась в руках у Фрэнклина.
– «МК-2», – сообщил Фрэнклин, – ее еще называют «ананас». – Усмехаясь, протянул гранату Джеку. – Не хочешь? Как хочешь. – И засунул ее в карман пиджака.
– Ну, ты у нас и шутник, Фрэнклин, – отозвался Джек. Что еще он мог сказать парню, который преспокойно засунул гранату себе в карман, парню, который не допустил, чтобы Люси погибла от взрыва!
– Почему ты остановил меня? – спросила Люси.
Фрэнклин молча покачал головой, с лица его так и не сходила улыбка. Он не знал, что сказать. Молча повернулся, до конца откинул крышку багажника. Люси заглянула туда и позвала:
– Джек!
Джек подошел ближе и увидел внутри два больших алюминиевых чемодана. Они лежали на брюхе вплотную друг к другу.
27
Рой вышел из лифта, свернул к 501-му номеру и уставился на дверь, но как бы пристально он на нее ни глядел, никаких тайн дверь ему поведать не собиралась. Он прошелся по коридору в другую сторону, к номеру 509, услышал, как внутри надрывается телефон. Проклятый ключ никак не поворачивался. Телефон все звонил. Рой ударил дверь сперва кулаком, потом ногой, дернул за ручку, наконец сумел повернуть ключ, и дверь открылась. Он не стал ее закрывать, прошел сразу к столику у кровати и снял трубку.
– Кто это?
– Рой? – услышал он голос Каллена. – Это я, Рой. А вы все еще там?
– Кажется, да, – проворчал Рой. – Ну-ка, дай подумать. Точно, мы еще там.
Он снял телефон со столика и отошел с ним на столько, на сколько позволила длина шнура. Этого как раз хватило, чтобы наблюдать в открытую дверь за лифтом.
– Ничего еще не сделали?
– Сидим тут, дурью маемся. Калли, мы все ждем. А как ты? Как прекрасная Дарла?
– Все так же прекрасна.
– Не забудь хорошенько помыться с мылом, ясно?
– Я вот думаю, надо бы спросить доктора… – начал Каллен.
На другой стороне коридора показалась горничная с тележкой, нагруженной полотенцами и прочей ерундой.
– Понимаешь, если я буду делать что-то такое, от чего можно чересчур возбудиться или возникает такое ощущение, будто тебя кто-то за задницу схватил…
Горничная медленно, словно украдкой, пробиралась в сторону лифта. Повернула голову, глянула в сторону ниши, где был расположен люкс 501. Остановилась, дожидаясь чего-то.
– Понимаешь, о чем я говорю, Рой? Я уверен, доктор сказал бы, что мне не следует этим заниматься с моим, как его, анамнезом. В смысле, будильник уже не тот, Рой. Только мне неудобно, я вроде как подвел вас обоих. Что скажешь, Рой?
Горничная все не отходила от номера 501.
– Если собираешься помирать, Калли, можешь сделать это прямо сейчас, – сказал Рой, повесил трубку, еще раз глянул в сторону горничной, поставил телефон на пол и вышел из комнаты.
Один из двух алюминиевых чемоданов лежал теперь на маленьком баре в доме, принадлежавшем матери Люси, на террасе для гостей. Джек потрогал полированную поверхность металла. Налил себе выпить – уже третья порция с тех пор, как они приехали сюда. Первые две рюмки водки он проглотил, пока Люси считала деньги, пока они, не присаживаясь, яростно спорили друг с другом и, наконец, пришли к согласию. Теперь он сидел в комнате один. Должно быть, в последний раз.
