грудь, живот или горло. Валерий знал, что часть драгоценного оружия будет потрачена впустую, но он должен был быть уверен. Весь мост должен быть покрыт телами при первом броске. Фалько пренебрежительно фыркнул и поставил на это свое состояние, и виноторговец сдержал свое слово. Лишь горстка людей на деревянных настилах пережила дождь копий, и большинство из них были ранены или выведены из строя. Остальных продырявило одним, двумя или даже тремя утяжеленными пилумами. Около двухсот тел корчилось, стонало и обагряло своей кровью доски узкого моста. Но за ними пришли еще тысячи.
— Готовсь! — Валерий остался доволен результатом первого броска. Каждому воину, пытающемуся сейчас перейти мост, будут мешать тела мужчин, которые шли впереди него. Он подождал, пока первые из второй волны воинов не ступили на грязь южного берега.
— Бросай!
С каждым броском к трупам на мосту присоединялось еще несколько сотен, пока буквально стена мертвых и умирающих не стала препятствовать атаке. В ярости те, кто шел сзади, судорожно перебрасывали тела братьев, друзей, товарищей и соперников через перила в реку, пытаясь расчистить путь. Они продирались вперед, рыча, как боевые псы, только чтобы умереть в свою очередь.
— Вторая когорта, вперед. — Тщательно натренированным движением когорта позади выступила вперед, чтобы занять место тех, кто исчерпал свой запас копий.
— Готовсь!
— Бросай!
— Готовсь!
— Бросай!
— Третья когорта, вперед.
— Готовсь!
— Бросай
Так не могло продолжаться. Он знал, что это не может продолжаться долго.
Дюйм за дюймом бритты прокладывали себе путь через груду своих мертвецов. Они были непобедимыми, но даже непобедимые использовали бы щит, если бы это был единственный способ выжить в этой бойне. По мере того, как руки ветеранов уставали, залпы копий становились все более неровными, что позволяло пересекать мост большему числу варваров. Дюжина превратилась в сотню, а сотня в две. Валерий знал, что вскоре, если он их не остановит, сотни превратятся в тысячи.
— Поднять щиты. Обнажить мечи. Построиться в линию. Вперед!
Это заняло время, слишком много времени. Передышка от копий дала шанс переправиться еще четырем или пяти сотням, и еще больше толпилось позади них, сдерживаемые, но не останавливаемые мертвыми и умирающими.
Теперь когорты выстроились в одну линию, по шестьсот человек в каждой, и когда они шли к мосту, он с облегчением увидел, что они все еще перекрывают плацдарм бриттов, но лишь немного. Где были кавалеристы Белы?
Он поравнялся с крайним легионером из Второй когорты и ободряюще ухмыльнулся. Это был один из молодых солдат гарнизона Лондиниума. Он попытался вспомнить его имя, но не смог, только то, что тот должен был вернуться в казарму и печь хлеб для своей центурии. Парень усмехнулся в ответ, и в то же мгновение его правый глаз взорвался, как перезрелая слива, и он упал на землю, как мешок с речным песком.
— Дерьмо! — Валерий поднял голову, чтобы посмотреть, откуда прилетел снаряд, но вой возвестил, что бритты, уцелевшие на мосту, уже на полпути через открытую местность и вот-вот обрушатся на переднюю шеренгу римской боевой линии. До сих пор потери ветеранов были незначительными.
Теперь им предстояло не только убивать, но и умереть.
Глава XXXIV
Они умерли достойно.
Гладии отбили первый удар атаки бриттов, затем и второй, но за вместо каждого павшего кельта еще десяток устремились вперед, чтобы занять его место. К настоящему времени только груда трупов и узость моста ограничивали количество людей, достигших ближнего берега. Треск, похожий на звук гигантского топора, сигнализировал о том, что боковые поручни конструкции не выдержали, и десятки человек были брошены насмерть в разлившуюся реку. Тем не менее, тысячи уже перешли, а ветераны только лишь сдерживали их. Что-то пронеслось мимо головы Валерия, напомнив ему о судьбе молодого легионера. У бриттов не было формальных отрядов лучников, но множество опытных охотников пополнили ряды этой огромной массы, и теперь они выстроились в кустах на дальнем берегу, выбирая цели из лука или пращи. Непрерывный клич центурионов — Закрыть бреши! — звучал все чаще и чаще по мере того, как ветераны падали. Трое крепких кельтов вытащили Октавиана из строя римлян и разрубили на куски. Дидий получил удар копьем в горло и безропотно отправился к своим богам. На данный момент потери в Первой когорте могли быть заменены людьми из второй линии, но старые солдаты начинали уставать, а давление было настолько велико, что он не мог рисковать отдыхом ни одного человека. Он наступил на тело и посмотрел вниз, чтобы увидеть пекаря из Лондиниума, уставившегося на него своим единственным глазом. Это был первый признак того, что линия движется назад.
Где Бела?
Звук рога дал ему ответ, и он с облегчением вышел из строя и побежал обратно на возвышенность, где построилась кавалерия. Не Бела, а Матикас, солдат с моста, который посоветовал ему увести свою маленькую армию. Этот человек, должно быть, провел в седле более двух дней, и привел только половину всадников, которых ожидал Валерий.
— Ваш командир?
Фракиец поднял голову, и Валерий увидел, что только его дух удерживает его в вертикальном положении. — Мертв.
— А остальные? — Должно быть, в его словах был намек на непреднамеренное обвинение, потому что глаза мужчины на мгновение вспыхнули.
— Тоже мертвы. Никто не бежал, трибун. Все пали. Ты слишком веришь в реку.
Валерий подавил волну отчаяния. Еще одна ошибка. — Сколько пересекли? — спросил он.
Матикас пожал плечами. Сейчас это не имело значения. Ничто не имело значения. Он застонал и выпрямился. — Ваши приказы?
Каждый фракиец истекал кровью по крайней мере из одной раны. Их копья были расщеплены или исчезли, а шкуры их измотанных кавалерийских лошадей были покрыты пеной. Как он мог просить еще что-нибудь от этих людей? — Мне нужно, чтобы ты снял давление с флангов.
Командир отряда нахмурился и посмотрел на бурлящую орду перед мостом, как будто на несколько секунд забыл о битве. В конце концов, он кивнул и отдал приказ на своем родном языке.
Валерий увидел нежелание на лицах мужчин, и декурион выпалил еще один поток слов. Затем он посмотрел на римлянина. — Я сказал им, что сегодня вечером мы поскачем со звездами.
— Я надеюсь, что это правда.
Солдат надел шлем и затянул ремешок на подбородке. — Я тоже надеюсь на это.
Когда они ушли, Валерий воспользовался моментом, чтобы осмотреть битву
