бы приблизительно показать его тяжесть.
Оуэн выглядел вполне здоровым, его щёки порозовели, а смех был даже звонче, чем обычно. В целом, его состояние казалось отличным, если не считать протянувшейся по руке кошачьей царапины.
— Я решил поиграть здесь, чтобы не будить вдову, — сообщил он. — Она наконец может поспать, раз Энни стало лучше.
«Да ты всю округу перебудил. И мёртвые повылезали бы из могил, если бы тут было кладбище», — подумал Йован, а вслух пожелал ему доброго утра.
— Помоги взвесить мистера Пушистую Попку, — потребовал Оуэн, отцепляя изодранный пакет от крючка.
В глазах взъерошенного толстяка светилась нескрываемая жажда убийства. Этот взгляд обещал наистрашнейшую смерь любому, кто осмелится хотя бы пошуршать пакетом.
Йован осторожно взял его за загривок и, подержав немного в воздухе, опустил на пол.
— Четыре и три четверти тонны, — с уверенностью сказал он.
Оуэн восхищённо посмотрел на кота, приоткрыв рот.
— Тяжёлый, как два слона!
— И лишь вполовину — как моя жизнь, — пробормотал Йован и поплёлся на кухню, чтобы приготовить себе кофе.
Он не думал, что увидит там Гая, и вздрогнул от неожиданности, столкнувшись с ним в дверях. Гисборн выглядел уставшим, но скорее ментально, чем физически, и своим видом напоминал заработавшегося до состояния зомби офисного служащего, если не считать неподобающей приличному планктону одежды. От неё всё ещё попахивало гнилым мясом, а рукава и штанины были испачканы землёй.
— Так, — нахмурился Йован. — Ты снова похоронил Марион вместо того, чтобы сжечь.
— Это была её просьба, — холодно ответил Гай, не глядя ему в глаза.
— Надеется ещё раз воскреснуть?
Гисборн не успел ничего сказать, потому что в кухню вбежал Оуэн.
— Кто-то стучит, — доложил он.
Через пару секунд до них и правда донёсся стук, несколько приглушённый, но очень настойчивый.
Гай раздражённо поджал губы и с явной неохотой направился к двери. По пути он с сомнением покосился в сторону подсобки с оружием, но решил, что в лишних предосторожностях нет нужды и не стал сворачивать за ружьём.
Он нарочито медленно отпирал замок, небрежно гремя ключами. Йован встал на несколько шагов позади него, чтобы всё видеть, но вместе с этим избежать брызг слюны из пастей разъярённых сельчан.
— Открывай быстрей! — раздался снаружи обозлённый женский голос.
Стоило замку щёлкнуть, как пришедшая сама рывком распахнула дверь. Это была Аманда, растрёпанная, в вязаном жакете поверх ночной сорочки.
— Твоих рук дело, подлец?!
С этим криком она швырнула в Гая мешочек с золотом. Тот молниеносно бросился назад, отталкивая Йована в сторону и тем самым чуть не сбив его с ног. Монеты со звоном разлетелись по полу.
Аманда хотела было перешагнуть через порог, но отшатнулась, издав полузадушенный стон, и едва не свалилась на землю. Гнев на её лице сменился выражением боли. Некоторое время она не могла отдышаться и лишь тянула вперёд трясущуюся руку, беззвучно грозя кулаком.
— Золото тебя не коснулось? — встревоженно спросил Гай.
Йован огляделся вокруг, затем быстро осмотрел свою одежду.
— Вроде нет, ничего не попало.
Гисборн повернулся к Аманде, которая только нашла силы выпрямиться и с ненавистью уставилась на него.
— Ты! — выдохнула она, тыча перед собой пальцем. — Ты в сговоре с Робином!
Йован так удивился, что выглянул из безопасного угла, рискуя получить в лицо вторым мешочком золота, который вполне мог тоже оказаться у Аманды.
Даже Гай был искренне изумлён таким обвинением и несколько утратил суровый вид, округлив глаза.
— Совсем сбрендила?
— Не смей мне лгать! — рявкнула женщина. — На твой дом наложены чары, так и знала! Кто ещё мог это сделать, если не проклятый разбойник?
Она осторожно ощупала пространство перед собой и резко отдёрнула руку, когда её пальцы оказались точно над порогом.
— Ерунда, это никакая не магия, а гнетущая атмосфера тоски и одиночества, — попытался пошутить Йован.
Аманда восприняла глупую шутку как-то по-своему и задрожала от ярости, глядя на него широко раскрытыми глазами, в которых было столько возмущения, будто она видела перед собой самого Гитлера. Несколько раз судорожно вдохнув и немного взяв себя в руки, она перевела взгляд на Гая.
— Я уничтожу тебя, клянусь, — прошипела она. — Не думай, что колдовство тебя защитит. Трус!
Лицо Гисборна побелело. Он шагнул вперёд, переступив порог, и схватил Аманду за запястье. Его рука сжалась с такой силой, что женщина прикусила губу от боли.
— Осмелишься повторить ещё раз?
Аманда гордо подняла голову, стараясь сохранять достойный вид.
— Осмелюсь, — ответила она. — Трус, ничтожный, гнусный трус, предавший всех, кто тебе верил! И не сомневаясь в своей безнаказанности, ты бесстыдно лжёшь! Ну что, скажешь, будто не ты застрелил Эммета?
Гай выпустил её запястье, и женщина невольно попятилась, чуть не споткнувшись о ступеньку позади.
— Эммет мёртв?
— Думал, сможешь нас обмануть, вложив револьвер в его руку? И это после того, как ты однажды уже совершил убийство на глазах у всех! — гневным голосом продолжала Аманда, медленно отступая назад.
Йован осторожно приблизился к выходу и выглянул наружу, не покидая пределы дома.
— Гай, лучше вернись, — позвал он.
Но тот не слушал, всё его внимание было обращено на Аманду, которая мелкими шажками отходила всё дальше от дверей. Взгляд, мельком брошенный ею в сторону, заставил Йована обеспокоиться ещё больше.
— Скорей иди в дом! Не видишь, она пытается тебя выманить!
Не успел он закончить фразу, как случилось именно то, чего он опасался. Из-за ограды выбежало несколько человек. Один из них держал ружьё, остальные были вооружены крепкими палками. Аманда проворно отскочила с дороги, и в тот же момент раздалось несколько выстрелов. Гисборн бросился назад, но одна пуля попала ему в ногу, а вторая вошла в бок, и он упал, ругаясь сквозь зубы. До дверей оставалось всего с десяток метров, но напавшие налетели на него, ударами отбрасывая обратно. Гай вырвал палку у одного из них и за пару секунд умудрился вывести из строя самого храброго, но не слишком расторопного драчуна. Однако с раненой ногой, неспособный твёрдо стоять, он не мог справиться со всеми.
— Твою мать! — завопил Йован, с ужасом глядя на творящееся в нескольких шагах от порога. — Я же говорил!
— Не вздумай выходить! — крикнул ему Гисборн, уже почти безуспешно отбивавшийся от озверевших односельчан.
Человек с ружьём маячил чуть поодаль, не слишком умело целясь.
— Разойдитесь, я выстрелю!
— Сам ближе подходи! И в голову стреляй, в голову! — заверещал противным режущим голоском кто-то из напавших.
Ситуация была критичной — Гай явно проигрывал. Хоть смерть ему не грозила, но плен вырисовывался вполне реальной перспективой. Йован в отчаянии ударил кулаком по стене.
— Чёрт, ты будешь должен мне
