Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
В довершение Пеплу выдали красно-черно-желтую шапку с рогами, шарфик тех же цветов, футболку с фамилией вражеского нападающего «Sonk» и трещотку. Тут же вокруг захрустели вскрываемые банки пива («А вот пиво у них доброе», — отметил справедливый Пепел), а пухлогубая бельгийка скинула лифчик и стала закрашивать верхние прелести цветами родного ей флага.
В толпе шныряли билетные спекулянты. Полицейские неторопливо рассекали толпу, задерживаясь по любому поводу, то и дело вертя головой. Вечная игра «полицейский-вор» регулировалась предварительной и, понятно, оплаченной договоренностью. Но если перекупщик наглел, переставал обращать внимание на представителей закона и давал полицейскому к себе подобраться вплотную, то жулик проигрывал в этой игре, и его уводили в направлении коричневых фургонов.
«ФИФА не может взять в толк, почему все билеты на матчи раскуплены, а на трибунах остаются свободные места. То ли дурку валяет ФИФА, то ли футбольные чиновники тоже в доле» — думал Пепел, наблюдая за тем, как из спекулянтского кармана появляется очередная перетянутая резинкой пачка билетов. Перекупщик вытянул из другого кармана некий предмет, уместившийся в небольшой азиатской ладошке, и скрытно от клиента в ладошку заглянул. Потом перевел взгляд на покупателя.
Пепел прошел мимо и заглянул спекулянту через плечо. Взгляда мельком хватило, чтобы опознать собственную паспортную фотографию, увеличенную раза в два. Это уже была конкретная засада, и Сергею, наивно рассчитывавшему взять билет с рук, теперь предстояло изобрести нечто новое.
Невдалеке пели родные славянские голоса:
…Фудзияма — не яма, гора
Над священной и бурной рекой.
Ямомото — такой генерал,
Харакири — обычай такой…
Грустных лиц пока не встречалось. Они появятся позже — когда закончится матч. Сейчас же вокруг стадиона пенилось веселье и оживление, пузырилось возбужденное ожидание. Бойко раскупались российские и бельгийские флажки и гримерная краска: синяя, белая, красная, черная и желтая. Драла горло горстка английских болельщиков, занесенных бесшабашным ветром футбольного чемпионата мира. Примкнувшие к ним два шотландца дули в волынки и сами же под них отплясывали — зажигательно взвивались клетчатые юбки, обнажая кривые волосатые ноги. Однако в драку британцы вопреки своей репутации не лезли.
Там, где звучала песня про Ямомото, над головами хлопало трехцветное полотнище, укрепленное на длинном гибком шесте. Шест передавали друг другу — из уставших рук в отдохнувшие. Под флагом собирались российские болельщики для совместного, в национальном духе коллективизма, прохода на трибуны. Боевой болельщицкий настрой тоже подогревался пивом. Следом за «Про Ямомото» не первый раз сегодня затянули актуальную песню про то, что «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки».
— Душевнее, — попросил кто-то из певцов. Запели душевнее, почти интимно:
«…Но разведка доложила точно.
И пошел отвагою силен
По родной земле дальневосточной» —
И уж тут вжарили во всю мощь луженых российских глоток —
«Броневой ударный батальон…»
Судя по нулевой реакции японцев, песня им была незнакома. Невысокие желтолицые люди чему-то улыбались, без конца друг другу кланялись и очень мало между собой разговаривали. Вели они себя совершенно одинаково. Будто их император издал указ проходить на стадион не иначе как: организованно двигаться к стадиону от остановок и парковок, купить по дороге футболку и флажок, ненадолго притормозить возле группы фанатов-гейдзинов,[44]загадочно улыбаясь, некоторое время поглазеть, как готовятся к матчу большие белые люди, купить мороженое и продолжать движение.
Огромный надувной мяч с эмблемой мундиале-2002 рвал не пускающие его в поднебесье тетивой натянутые тросы. Выше барражировали полицейские вертолеты. Нынче они летали поодиночке, а не стаями, как во время матчей сборной США — сегодняшний матч органам японского правопорядка не представлялся особо опасным. По внушительным, величиной с футбольные ворота экранам, гоняли рекламу. Любой антиглобалист исплевался бы, глядя на преобладание рекламы транснациональных фирм. Раз в пять минут, видимо, для тех, кто еще не понял, куда попал, крутили ролик, анонсирующий сегодняшний матч — «Бельгия-Россия».
И тут Пепел услышал русскую речь, усиленную мощными динамиками. И если бы просто говорили по-русски, эка невидаль. Но обращение было адресовано именно ему — Сергею Пеплу…
* * *
Витась походил босиком по циновкам, попереключал каналы. Так и не найдя в эфире славянскую речь, вырубил телевизор — достойный агрегат, плоский экран и все такое, Витась не отказался бы иметь похожий. Раздвинув жалюзи, поглядел в окно, конечно же, с видом на уже набившую оскомину Фудзияму. Где-то там в дымке прятались горные хребты с горячими источниками, скалистое океанское побережье, озеро Хамана, водопады Ширато, а также замки Сумпу и Какегава, некогда противостоявшие Токио. Потом взгляд перекочевал на станцию Токайдо линии железнодорожных экспрессов «Синкансен». Все опрятненькое и чистенькое, будто игрушечное.
В дверь поскребли.
— Ху из ит? — спросил белорус.
— Пришел отель-бой, мистер, — ответили Витасю на том же языке с чудовищным акцентом. — Ваша всем довольна?
— Нормально, — сказал Витась. — Жить можно.
— Ваша хочет что? Мистер хочет виски, женщина, кушать в номер, наркотика, другое для мистер? — слащавым голосом перечислил соблазны гостиничный служка.
Мистер белорус задумался. Кушать в номере он не хотел. А вот женщина… Загадочное и манящее слово «гейша» всплыло в голове вместе с кадрами из скандального фильма «Империя чувств». Витась помнил, что гейша — это не просто шлюха, а нечто более возвышенное, что-то там и для души. Кажется, сначала она должна поговорить, поиграть на инструментах, потанцевать, нарисовать на рисовой бумаге иероглиф, а уж потом показать познанное в совершенстве искусство любви.
Пепел строго настрого наказывал порог номера не переступать, смотреть футбол, болеть за Россию. Но Пепел ничего не говорил про удовольствия, не требующие переступания порога, так сказать, про доставку удовольствий на дом.
— Один раз живем, — вслух по-русски подумал Витась. — Один раз живем.
— Что мистер сказать?
— Мистер хочет гейшу. Сможешь организовать?
— Гейша, гейша… Я понял ваша, мистер. Очень быстро. Гейша, окей. Ваша правильно делать.
Не успел Витась вдоволь наиграться в компьютерную стрелялку, встроенную в телевизор, как в дверь вновь поскребли. Давешний отель-бой, оказавшийся сморщенным старичком, впустил в номер легендарную гейшу. Она была такой, какой Витась себе их и представлял: упакованная в кимоно, с деревянными заколками в волосах, с белилами на лице. Короткими покорными шажками она прошла на середину номера, остановилась, потупив взор. Музыкального инструмента у гейши при себе не было.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
