class="p1">Как только девушки зашли в комнату Белорозы, Мурава плотно закрыла дверь и быстро произнесла:
– Я буду спрашивать, а ты кивай, да или нет. Он тебя обижает?
Белороза утвердительно кивнула.
– Тогда не теряем времени. Мы пришли тебя спасать. Мы – это я и Василиса. Ничему не удивляйся. Сейчас Василиса снимет шапку-невидимку.
Тут же рядом с Муравой возникла рыжая девушка.
– Завтра шапку-невидимку наденешь ты и уедешь со мной, поняла?
Белороза кивнула. Она хотела спросить, как Мурава догадалась про ее беду, что это у нее за такая чудесная шапка, откуда взялась Василиса и что с ней будет, когда Лазарк обнаружит подмену, но язык не шевелился.
– За меня не бойся, – промолвила Василиса, как будто догадавшись о сомнениях Белорозы. – Я смогу за себя постоять, а после Мурава тебе все объяснит.
Белороза снова утвердительно махнула головой.
Есть с онемевшим языком было трудно и невкусно, но обед Белорозе показался потрясающим. Ее никто не бил, ничего от нее не требовал, а завтра она вообще ускользнет из клетки. Хвала Светилу, Солнце услышало ее молитвы!
Вечером, когда девушки расходились по своим комнатам, Мурава шепнула: «Завтра после завтрака».
В назначенное время Мурава начала собираться домой, ведь нужно было успеть вернуться в город до того, как начнет темнеть. Она попросила подругу, язык которой ее не отошел, помочь ей со сборами, а заодно посмотреть на кое-каеие шмотки, которыми она хотела похвалиться.
Комната гостьи запиралась, и это было очень хорошо.
– Когда мы уйдем, закройся на крючок, чтобы он не сразу обнаружил, что Белороза сбежала, – попросила Василису Мурава.
Василиса сняла шапку и кивнула головой, затем надела волшебный головной убор на Белорозу, и та исчезла.
– Иди всегда первой, чтобы я знала, что не потеряла тебя, – сказала Мурава в ту сторону, где только что была подруга. – Как только я возьму дорожную сумку, направляйся к выходу. И постарайся никого и ничего не касаться.
Спустя четверть часа показалась Мурава со своим небольшим багажом.
– У Белорозы заболела голова, я сказала, чтоб она меня не провожала, – сказала она Лазарку. – И вообще говорят: долгие проводы – лишние слезы.
Лазарк проводил гостью до ее коляски и пожелал счастливого пути. Потом вернулся в дом и направился в комнату Белорозы. Девушки там не было. Он дернул ручку соседней двери, где останавливалась Мурава, – дверь была заперта.
– Отвари сейчас же, – приказал Лазарк, но не услышал ничего в ответ.
Ну конечно, как же она могла ответить, если он сам опоил ее утром новой порцией молчун-травы!
Довольный тем, что все прошло благополучно, и Мурава уехала, ничего не заподозрив, Лазарк испытал приступ великодушия.
– Даю тебе полчаса, – сообщил он жене. – Если не откроешь сама, прикажу выломать дверь. Не доводи дело до скандала, хуже будет.
Белороза знала что-то про ключ – Маркруз был в этом уверен. То, что каждый раз она приводила разные доводы и оговорки, говорило о явной лжи. То она утверждала, что никакого ключа у нее нет, и предлагала мужу еще раз обыскать ее комнату, перетряхнуть все ее вещи, чтобы самому в этом убедиться (как будто сам он не догадался это сделать). То говорила, что ключ есть, но он хранится в ее родительском доме, как будто он мог теперь, после всего того, что с ней сделал, повезти ее в город.
Лазарк начинал подозревать, что ключ, раз магический, может быть не виден всякому, или он может быть вделан в какой-нибудь предмет. Сомнения в том, что его супруга знает что-то о ключе, тоже закрадывались. Возможно, он спрятан в какой-то вещице, имеющей совершенно другое назначение, которой Белороза и пользуется по этому назначению. Может, ее пудреница или шкатулка с драгоценностями имеет двойное дно, или ключик вшит в чехол для маникюрных принадлежностей, куда-то еще. И она на самом деле могла не забрать нужную вещицу с собой, не зная ее истинной ценности и истинного предназначения! Если она и сегодня скажет, что артефакт в родительском доме, он пригрозит ей отрезать язык, чтобы она молчала обо всем, и только после этого отвезти в город, чтобы она могла забрать и отдать ему то, что ему нужно. Интересно, что она тогда запоет?
Конечно, ему нужно было быть с ней более жестким. Если бы он начал пытать ее по-настоящему, она бы рассказала все, что знает, даже его мать не выдержала когда-то этих пыток. Но, во-первых, она от пыток может умереть, не успев рассказать всего (тем более что не отличается крепким здоровьем), во-вторых, в глубине души ему все же было немного жалко эту девушку, которая его боготворила.
В сотый раз размышляя об этом, Лазарк уже начинал подумывать о том, чтобы сменить стратегию. Возможно, Белороза станет с ним более откровенной, если он перестанет ей угрожать, а предложит ей стать его союзницей. Возможно, ему сразу не нужно было открывать карты, начинать обращаться с ней грубо и требовать ключ, а нужно было продолжать претворяться любящим и нежным, а потом ласково попросить о ключе…
И вот сейчас, пребывая в хорошем настроении, Лазарк решился: он попросит у жены прощение, скажет, что это было наваждение, сошлется на какой-нибудь дурман или наследственную болезнь, окружит ее нежностью и заботой (насколько его хватит) и попытается хитростью вытащить из нее информацию об артефакте, которым она владеет, зная или не зная об этом.
Вместо обещанных 30 минут Лазарк дал Белорозе вдвое больше времени, а потом поднялся наверх. Дверь в ее комнату была открыта, и помещение по-прежнему оставалось пустым. Он подергал ручку двери, в которой час назад закрылась его жена, опасаясь, что ее упрямство все же заставит его выломать дверь и отказаться от запланированного примирения. По счастью, замок уже не был заперт.
Белороза сидела за туалетным столиком к нему спиной. На волосы ее был накинут оранжевый ажурный шарфик, из-за чего волосы ее в лучах полуденного солнца казались рыжеватыми. Он подошел к ней и обнял сзади, нагнулся, разворачивая к себе, чтобы поцеловать, и остолбенел – перед ним была не Белороза, а какая-то незнакомка. Она соблазнительно улыбнулась и, как будто догадавшись о том, что он хотел сделать, сама поцеловала его, да так нежно и одновременно горячо, что его тело тут же отозвалось на эту ласку.
Это было какое-то наваждение! Ему не хотелось думать о том, куда делась Белороза и что здесь делает эта дама. Он не переживал из-за того, что вместе с Белорозой исчезла его надежда заполучить ключ от драгоценного ларца.
