то и дело оглядываясь на столб пламени.
Многие желали глянуть на пожарище вблизи, двигаться приходилось в плотной толпе. Впрочем, так было даже лучше — меньше внимания на воротах, выскользнуть через которые требовалось как можно быстрее.
Понятно, что Аркадия на пожарище задерживаться не станет, а дорога у них с ней сейчас одна.
— Кто телегу с лошадью велел бросить? — пожал плечами Фил, переходя с быстрого шага то на легкий бег, то замедляясь, когда впереди оказывался людской затор, через который приходилось пробиваться плечом.
— Дурень: телега и лошадь — собственность общины, их искать будут! А твой зомби никому не сдался, — на ходу огрызнулся архимаг.
Преображенный в нежить дожидался вне города — на случай, чтобы не нашлись случайные знакомые. Телегу же с лошадью действительно пришлось оставить у ближайшего к городу села, по настоянию Кеоша. В чем-то правильно — вещи приметные; еще не хватало, чтобы в разбойники записали.
Но как же потом одолевала скорость передвижения… Особенно зная, что девчонка впереди и тоже спешит.
— Можно быстрее? — недовольно уточнял Филипп, сидя на плечах зомби и с высоты поглядывая на братца.
Возницу той телеги было решено взять с собой в путь — пригодится за работника и защитника. Но и просто ехать на его плечах было весьма удобно.
Кеош шипел, плевался и переставлял ноги быстрее, все равно безнадежно отставая от мерной и широкой поступи мертвеца.
Город они покинули утром, а следующий более-менее крупный населенный пункт показался на пути только через день — и там, как осторожно выяснил Филипп, отчего-то разыскивали двух парней, возможно, причастных к поджогу поместья городского советника Релля…
Хватило опыта замаскироваться и войти к людям одиночкой. Так бы точно угодили в тюремную яму — уж больно схожи на розыскной лист, что со вчерашнего дня висел на стене префектуры. Лицо, цвет волос, одежда — все описала, стерва. Впрочем, каждый на ее месте поступил бы так же — чиновники всех миров берут взятки, и эти точно не были исключением.
— Аркадия, — констатировал темный, протирая рукой свежевыбритую лысину — еще саднящую порезами.
Самая дешевая маскировка — обрить голову.
— Уходим южнее, — коротко вымолвил Кеош, со злостью выдохнув в адрес этого ладного и небольшого городка с горячей пищей, вином и теплой постелью.
Идти дальше было чистым самоубийством. У демоницы были золото и сила, но вряд ли достанет времени, чтобы перекрыть все пути.
Впрочем, через какое-то время пришло понимание, что прямые дороги в этой стране — выдумка и миф, а считать дни до цели — бесполезно, по меньшей мере. Не шагали по этой земле легионы, не вытаптывали себе пути конные дружины, оставляя за собой просеки — оттого можно было долго идти вдоль извилистой речки до ближайшего брода, отчаявшись увидеть самый плохонький мост. Овраги не засеивали деревьями, скальные завалы не растаскивали подводами — направление просто огибало сложный участок, предлагая вязнуть в мягкой земле или ломать ноги по мелкой осыпи. Торговцы и мытари все равно как-то добирались до населенных мест, оставляя глубокие колеи от телег — по их следам и приходилось ориентироваться.
Оставалось верить, что Аркадии придется не легче — избалованной имперскими трактами, ей еще придется узнать, что иные дороги могут запросто закрыться до зимы и первых снегов, обратившись в непроходимое месиво. Филиппу и Кеошу везло — всего единожды после сильного дождя приходилось выкапывать застрявшую обувку из чавкающей земли. Да и какое-никакое поселение было рядом — отстираться и обогреться, вновь оплатив за ночлег работой. Серебро к тому времени закончилось, а что до золотых монет — им просто не было размена. Потому что на золотой можно было купить целый дом с подворьем.
Немного странно быть богатым по меркам окружающего мира, но не в силах ничего на это богатство купить — однако эта ситуация не исправилась и за следующие дни. Благо уже попривыкли жить натуральным обменом, да и основную часть работы смело сваливали на молчаливого и исполнительного зомби — угол дома там поправить, вскопать чего или перетаскать. Дел, за которые могли накормить и подарить одежду, на любом подворье было вдосталь — не жаловались.
Потом пришел черед первого крупного городка с полноценным рынком и менялами — от подручных одного из которых пришлось сбегать. Не понравилось, видишь ли, ему золото — настолько, что решил он его себе оставить, а двух приезжих велел выкинуть взашей. Золото, понятно, оставлять ему не стали — но и убивать торгаша со слугами казалось перебором. Фил сохранил им жизнь в плату за мудрость — без связей и влиятельных свидетелей крупную монету лучше не светить. Кеош же добавил личные благодарности каждому — доской из-за угла по башке, срезав на сдачу кошельки. Так что серебро и медь они получили все равно.
Понятно, что ни о какой дружбе и братстве меж двух магов не было и речи — Фил сосуществовал рядом со старшим родичем, приглядываясь к нему куда внимательнее, чем к иным источникам проблем. Кеош, впрочем, занимался тем же. Оттого и трое пьяных битюгов, заявившихся бить Фила, никого не нашли. Да и Кеош куда-то делся, когда его с ножом в руках разыскивал разъяренный повар придорожного кабака… Слово там, слово тут — и люди сами делали выводы о виновнике своих бед — а Кеош и Филипп одинаково разводили руками на обвинения в свой адрес. Так, разминка перед столицей — под прежние разговоре об ангеле и общем деле.
Там, на горизонте, куда смотрел Филипп, пока старший родич возился с упокоением зомби, столица как раз и была. Пока не видимая взглядом, но ощущаемая иными чувствами. Иногда оттуда несло скверным запахом кожевенных мастерских, иногда тухлой рыбой с речных портов, но чаще ветер дул к воде, разгоняясь и подталкивая в спину. Пригород, традиционно смещенный за городские стены, был в половине дня пути — им еще предстояло вернуться обратно по дороге и войти через главные ворота Короны.
Там все решится, там будут ресурсы для замыслов и люди, чтобы поднять факелы и взять оружие в руки. Там определится, кто поведет толпу за собой — потому что вранье о светлокрылом вскроется рано или поздно.
Дорогу подгадали так, чтобы подойти к городу с рассветом и войти вместе с заночевавшими у стен торговцами — но представления о правильном городе в очередной раз их подвели.
Огромное поле перед крепостными стенами, заросшее хибарами и лачугами, словно сорняком, уже было Короной. То, что
