чем я бы того хотела.
– Я весьма долго искал тебя, Ассандра. Ты словно знала, что я тебя ищу, и бегала от меня по всей Вселенной.
– Я не Ассандра, – качаю головой я.
– О, нет, ты – она, – растягивает губы мужчина. – То же лицо, те же глаза, даже телосложение и… крылья. Просто ты не та Ассандра, немного другая… но ты – она.
Я делаю шаг назад, и вновь застываю, пригвождённая его глазами со вспыхнувшим голубым светом ободком глаз. Мне страшно. И жутко. Два моих самых нелюбимых чувства.
– Что ты хочешь? – срывается с моих губ тихий, испуганный голос.
Мужчина улыбается, пальцем подзывая к себе и оборачиваясь к крылатым статуям. Ноги двигаются против моей воли, и вот я уже стою в шаге от него.
– Здесь отголосок нашей истории, Ассандра, – с придыханием говорит он, смотря на статуи. – Истории, которую вычеркнули и пожелали забыть…
Его глаза мрачнеют и становятся чёрными, но каёмка так и светится голубым. Эта перемена меня пугает, но сдвинуться с места и даже пошевелиться я не могу.
– Мы с тобой последние, кто находится в сознании…
– А остальные?
Он странно улыбается, и у меня перехватывает сердце. В сознании. Не мертвы. Я хватаюсь за эту мысль, пытаясь её отчаянно сохранить.
– А остальные будут спать до тех пор, пока во Вселенной не останется ничего живого, – говорит он жутким, полным насмешки и язвительности, голосом.
Мне страшно. Хочется уйти, но выхода нет. Есть только я, это существо и слепые статуи.
– Тебе больно, – вдруг произносит мужчина, обернувшись ко мне. – Ты ранена.
Резкая боль пронзает живот, заставляя даже согнуться пополам и обхватить живот ладонями. Через пальцы струится красная кровь, и осторожно отняв их, я смотрю на торчащее из кожи лезвие. Мужчины при виде него равнодушно фыркает.
– Каких бы чудовищ мы не создавали, даже они будут уязвимы, – говорит он, и я морщусь, стараясь выпрямиться. – Ничто не вытащит это железо из твоего тела, никакой металл или эликсир.
– Ты что–то знаешь? – выдавливаю из себя я, ощущая тупую боль в животе.
Мужчина оборачивается ко мне и странно смотрит. Он протягивает руку, и его ладонь ложится на моё лицо, сжимаясь на подбородке и приподнимая его. Не вырваться, приходится смотреть в глаза.
– Я знаю много что, и способ тебе помочь, – говорит он, задумчиво наклоняя голову. – Я буду ждать тебя на Низаре, Ассандра. Это единственное место, где тебе помогут… не советую медлить. Яд в твоей крови распространяется, а я не такой терпеливый, как кажется.
Он улыбается, являя абсолютно чёрные клыки, от которых у меня волосы на затылке встают дыбом. Мне так и хочется опустить взгляд, ссутулиться и спрятаться, лишь бы не смотреть на это существо.
– Я жду тебя, – произносит он, и за его спиной вдруг раскрываются мощные тёмно–пегие крылья с такими же когтями на сгибе. – Хочешь узнать ответы и выжить – приходи. Или доверься этим крылатым недомеркам, что сгубят тебя.
Он поворачивается ко мне спиной и складывает крылья. Острые чёрно–белые перья касаются пола, оставляя борозды на камне. Я смотрю на него, и страх медленно меня отпускает. Тупая боль в животе обрывается, и я смотрю на свой чистый живот без жуткой раны с торчащим лезвием.
Голубое сияние поглощает существо, и я прикрываю глаза, слыша в ушах стук сердца. Тело становится всё более и более непослушным, вялым, сон становится далёким, но не забытым.
Я открываю глаза…
…ноги споткнулись об невидимую преграду. Я застыла, глотая воздух ртом и приходя в себя. Коридор. Я в коридоре, а за окнами сумерки. Звёзды, как я тут оказалась? Меня же ввели в искусственную кому!
Ноги вдруг подогнулись, и я упала на колени, переводя дыхание и сдувая с лица выпавшие из косы прядки. Бок ныл тупой болью, и осторожно сев, я подняла край рубашки. Талия была надёжно перевязана эластичными бинтами, да так, что даже край лезвия не был виден, но заметно выпирал. На левой руке прямо над веной набухал синяк – видимо, я вырвала иглу, когда внезапно проснулась и пошла… куда?
Я огляделась, пытаясь вспомнить карту дворца. Сознание было сонным, вялым, и с горем пополам я всё же поняла, что направлялась в ангар. А если бы я не очнулась, то так и добралась бы до него, взяла корабль и отправилась на… Низар. Так назвало ту планету существо с крыльями и чёрными клыками. Низар. Ничего не приходит на ум. Значит, какая–то далёкая заброшенная планетка.
Облокотившись спиной об стену, я обессиленно вытянула ноги. Может, и вправду улететь, пока все спят? Нет, одна я ничего не смогу. Но, по словам мужчины, ждать я тоже не могу – никакой фуррик мне не поможет, ничего не поможет, это лишь пустая трата времени. Я буду дольше ждать, когда за это время вполне сумею слетать на Низар. И ничего не потеряю.
Я хотела было встать, но поняла, что ноги едва слушаются. Видимо, даже мозг ещё не отошёл от «спячки».
Подняв руку, я взглянула на браслет и, едва шевеля пальцами, набрала нужные данные. Писать было сложно, и потому я отослала голосовое.
– Признай, ночью ты ожидал меньше всего услышать именно это, – тихим осипшим голосом произнесла я, отправив сообщение.
Звёзды, я спала непонятно сколько дней, и опять хотела спать. А ещё есть. Во рту было вязко и неприятно. И чем Уан меня пичкал? Если меня сейчас не покормят, я за себя не отвечаю. Интересно, а если съесть другую разумную расу, это будет считаться за каннибализм?
Именно на этой приятной ноте я заслышала звук шагов, даже выпрямившись и хмыкнув при виде знакомых лиц.
– Как это понимать? – услышала я тихий рык Дамеса, который накинул на плечи халат. Невольно мне бросился в глаза старый рваный шрам на его груди, видимо, полученный в день смерти Императора.
– Я понятия не имею! – отчаянно воскликнул Уан, настолько бледный, что готов был слиться с белыми стенами. – Такого ещё не было на моей памяти…
– Тогда советую порыться в ней тщательней, – не оборачиваясь, сухо оборвал его Ориас. Он шёл впереди, в одних штанах с взлохмаченными чёрными волосами и бьющейся у ног кисточкой хвоста. Изумрудные глаза опасно пылали в темноте, отчего его лицо казалось до ужаса властным и притягательным… так,
