На самом деле он пребывал совсем не в подходящем настроении для приватных танцев. Но и в гостиничном номере ему трудно было расслабиться. Он слишком волновался по поводу контракта, и уж совсем потерял покой из-за того, что Сид все еще жив. Джек не считал себя наивным, он не вчера родился. Даже теперь, когда контракт у него, сумоиста со счетов рано списывать. Он может изрядно крови попить — например, мешать им, выставляя в невыгодном свете, чтобы Джек и его компания не смогли снова работать в Гонолулу. Устроить подобное проще простого. Вспышки заболеваний сальмонеллезом, которая остановит съемки, вполне хватило бы, чтобы разрушить репутацию Джека в здешних местах.
А как относиться к загадочному высказыванию Сида о привидении? Неужели ему что-нибудь известно? Может, план Джека уже разгадан, и теперь ФБР в паре с сумоистом замыслили измучить его и довести до безумия? Может, так гавайцы решили отплатить ему? Или Сид на самом деле умер и теперь Джеку просто мерещится невесть что? При одной мысли об этом его прошибал пот.
Он должен выйти на люди. Должен дать выход сжигающей его изнутри нервной энергии. И здесь совсем не поможет прогулка по пляжу, когда ему придется продираться со своим ходунком по горе песка. К черту прогулку! Надо выпустить пар. Вот почему он потащился в «La femme nu».
Джек спросил у вышибалы, работает ли сегодня та кореяночка. Вышибала смерил его презрительным взглядом и поинтересовался:
— Какая именно?
Что ему мог ответить Джек? «Самая грудастая»? Да у них у всех большие сиськи. Поэтому старик сел у сцены и стал разглядывать вереницу женщин, медленно танцующих в туфлях на высоких каблуках и двигающих попками вверх и вниз по большому металлическому шесту.
Не то чтобы они оказались плохими стриптизершами. Вовсе нет. Они могли потягаться с любой девчонкой из «Спиэрминт райно» или «Чита» в Вегасе. Но Джек искал ту самую, особенную женщину.
Он еле на ногах удержался, когда она появилась. Несмотря на то что на девице в этот раз был розовый парик, он тотчас узнал ее. Джек привстал и стал запихивать в ее узенькие трусики десятидолларовые купюры. Он улюлюкал и кричал, одобрительно ревел и вопил. Ему хотелось, чтобы она знала, что он не путается с кем попало, а хочет ее одну.
Как только закончился номер, красотка пришла за ним. Помогая старику двигаться в темноте помещения с тяжеловесным ходунком, она отвела его в отдельную комнату в задней части клуба. Даже со своими надувными протезами, поддерживающими его в постоянной боевой готовности, Джек чувствовал едва уловимое волнение в пенисе, здоровую пульсацию собственного возбуждения.
Прежде его весьма впечатлило, что девушка из Кореи, поэтому Джек несказанно удивился, когда она заговорила на превосходном английском. Красотка сообщила ему, что родители ее и вправду жили в Корее, но сама она родилась и выросла в Сакраменто. Джек только еще начал переваривать новую информацию, как она подтолкнула его в кресло, страстным движением оттолкнула ходунок в сторону и принялась танцевать.
Стриптизерша мешкать не стала. Ее лифчик упал сразу же, и она без малейшей стыдливости прижала свои пышные груди к лицу Джека, ритмично ударяясь лоном о его промежность. Ее груди воистину поражали размерами, казалось, они того и гляди лопнут от силикона. Гибкая кореянка танцевала так неистово, что Джек однажды даже испугался, что у него вывихнута челюсть, когда она крутанулась на его коленях и одна из грудей стукнула его по голове.
В отличие от остальных приватных танцев, которые ему довелось видеть, в этот раз стриптиза как такового не было. Девушка сразу же взялась за его член. Она ударяла свою разбухшую вульву о его пенис яростными и агрессивными толчками, погружая его в себя. Джеку никогда прежде не доводилось испытывать подобное. Он даже не понял, доставляют ли эти ощущения ему удовольствие или то новая форма издевательства над пожилыми людьми.
Невыносимая боль нахлынула внезапно. Глаза Джека закатились, он издал звериный вой и повалился на пол, свернувшись в позе эмбриона и крича от смертельной муки. Стриптизерша поняла, что-то случилось, и так как видела многое на своем веку, схватила бумажник и поспешила унести ноги.
Стэнли помчался в отделение «Скорой помощи» сразу же. Дорога туда заняла у него около двадцати минут, а потом еще полчаса ушло на то, чтобы найти, где припарковаться, но в конце концов он все-таки попал в больницу и выяснил, что именно случилось с отцом.
Врач, молодая американка японских корней со склонностью к циничным шуточкам, встретила его в коридоре и ознакомила с предварительным диагнозом.
— С моим отцом все будет в порядке?
— Сейчас его состояние стабильное.
— Что случилось? Это был сердечный приступ?
Врач ответила с плохо скрытой усмешкой:
— Нет. ЭКГ превосходна. Его сердце скорее всего в полном порядке.
— Он что, пережил очередной удар?
Вместо ответа она спросила:
— Вы знали, что ваш отец страдал от эректильной дисфункции?
Стэнли не знал.
— Совершенно очевидно, что после первого удара вашему отцу вставили в пенис надувные устройства для эрекции.
— Вы шутите.
— Он мне сам сказал, что эти устройства никогда не работали должным образом, и он с тех пор страдал от постоянной эрекции.
Стэнли растерялся:
— Какое это имеет отношение к тому, что с ним случилось?
— Несомненно, ваш отец заказал приватный танец в стриптиз-клубе с девушкой, которая, как нам стало известно, сделала себе пирсинг.
— Что это значит?
— У нее полоска из нержавеющей стали соединяет половые губы. — Врач попыталась нарисовать диаграмму в воздухе, чтобы Стэнли понял. — В наши дни такое встречается сплошь и рядом. Каждый горит желанием проткнуть металлом свои гениталии.
У Стэнли все завертелось перед глазами. Он прислонился к стене. Сейчас сильнее, чем когда-либо, он захотел присоединиться к последователям церкви Иисуса Христа святых последних дней.
— Что случилось?
Врач снова постаралась скрыть улыбку. В конце концов, эту историю она станет рассказывать на многих вечеринках и медицинских съездах всю оставшуюся жизнь.
— Оказалось, что многократные соприкосновения с металлической полоской вызвали у вашего отца разрыв надувных протезов.
На лице Стэнли отразилось полное непонимание, и тогда она сказала проще:
— Его пенис лопнул.
19
Сид плюхнул на стоявшую перед Джозефом тарелку еще шкворчащий от жара бифштекс, приправленный соусом «терияки».
— По-новому готовим.
Джозеф посмотрел на мясо. Ему кусок в горло не лез.
— Пахнет так, словно ты добавил ананасовый сок.
— Лучше попробуй.
Джозеф замотал головой:
