«Чудеса!» – радостно подумал он, моментально забыв о голоде и резком желании помочиться.
Опираясь руками о валун, Кетук повернулся на бок и встал на здоровую ногу, в каждое мгновение готовый к пронзительной боли. Задранная штанина съехала на место.
И ничего не произошло, будто это не его колено вчера было разбито пополам. Медленно, словно ступая по дну быстрой мелкой реки, солдат оперся на раненую ногу и даже притопнул ею. В суставе возник слабый отголосок вчерашней боли, и только! Почти поверив в чудесное исцеление, Кетук пробрался между валунами ближе к выходу, потом вернулся обратно и встал перед молчаливым слугой богов. У него не осталось сомнений, что тот применил на беспомощном аймара одно из своих умений и милостиво излечил напавшего на него человека.
– Благодарю, друг, – поклонился он. – А теперь, если ты так добр, принеси мне пищи и воды, только незаметно для людей и твоих хозяев.
«Паук» выпрямился, словно принявшая стойку охотничья собака, затем стремительно ринулся в сторону выхода и моментально пропал из вида. Только кусты заколыхались, рассыпая с ветвей остатки сухих листков.
– Чудеса, – прошептал вслед Кетук. – Неужели он меня понимает?
Солдат обошел пещеру вдоль стен. По всему было видно, что люди тут не появлялись уже очень давно, настолько запущенный вид хранило это преддверие преисподней. Черепки от необожженной посуды, ошметки истлевших шкур, остатки древних кострищ…
Кетук представил, что он младший жрец в каком-нибудь диком племени и ему нужно посоветоваться с духами предков. Лучшего места, чтобы посетить подземный мир, и не представить. Беглец постоял возле узкого, где едва могли разойтись два человека, черного лаза в глубины скалы – тот уходил под уклоном вниз. Из дыры ощутимо тянуло холодом, и Кетук поспешил уйти к своему лежбищу неподалеку от выхода из рудника.
Верно говорят жрецы: именно в таких местах и можно соприкоснуться с нижним миром, обиталищем мертвых и еще не родившихся. Наверняка тут полно духов-хранителей этого святого места, а значит, они ждут от пришельца молитвы.
– Хранители этого места, позвольте мне задержаться у вас в гостях, пока я не смогу вернуться к своей семье, – сев на валун и повернувшись лицом в сторону черного хода, проговорил Кетук. Для пущей убедительности он сложил ладони на груди и склонил голову. – Обещаю вести себя тихо и не чинить вам неприятностей.
Словно в ответ на его смиренные слова, в глубине скалы что-то слабо ухнуло, и Кетук ощутил дрожь камня. От испуга он едва не вскочил и не кинулся вон из пещеры, однако все же усидел на месте – от духов, если они разгневаны, все равно не убежать. Только собственный страх выкажешь, а воину это не к лицу.
– Истинные боги, – вырвалось у него, – я прошу прощения за поклонение чужим пришельцам с неба и за то, что принял помощь их слуги. Но иначе я бы не смог вновь повернуться к вам и умер в лесу. И меня обманули другие заблуждавшиеся. Ведь я всего лишь простой солдат сапаны Таури.
Похоже, Кетук угадал с покаянием, потому что духи молчали, не угрожая больше слабому человеку.
– Что я должен сделать? – спросил он.
Ответа не было.
– Как мне умилостивить вас? Вернуться я не могу, меня сразу схватят и казнят за то, что повредил разум безголового и украл его у богов. Может, отнять у божка его резак и ночью пробраться в Тайпикала? Отдать оружие Унако и прийти в казарму?
Но древние духи, кажется, совсем не интересовались заботами ничтожного солдата. Добившись от него смирения, они вполне могли уснуть до будущих времен. Кетук пожал плечами и расслабился – разрешение от хозяев пещеры получено, можно заняться собственными, земными делами.
Он попробовал думать, как ему жить дальше, но голод и жажда были так сильны, что никакие мысли в голове не появлялись. Тогда Кетук подобрался к выходу из рудника и раздвинул ломкие ветви кустарника. Небо было закрыто низкими тучами, и они стремительно двигались на восток. Видимые отсюда холмы были пустынны, нигде не поднимался дым костра и тем более не звучали голоса людей, собирающих хворост. Молодой солдат был унесен от города слишком далеко. Конечно, всегда найдутся рисковые ребята, готовые ради интереса забрести даже в такое глухое место, но сегодня Кетуку явно повезло с погодой. Того и гляди с неба польется холодная, словно родниковая, вода.
Он вслушался в лес, но все было тихо. «Паук» пропал, и неизвестно, помнит ли он еще о поручении, данном ему человеком. Может, моментально умчался к своим хозяевам, едва лишь потерял аймара из вида…
Кетук присмотрелся и обнаружил на взгорке в нескольких шагах от рудника пятачок знакомой травы. На случай голода сойдет и она. В дальних походах эта травка помогает на время забыть о еде.
Солдат осторожно выбрался на открытое место. Склонившись над порослью муньи, он потер сухие ломкие травинки пальцами и вдохнул резкий аромат. Затем вырвал из земли несколько щепотей травы и спрятал ее в поясной суме для камней, сейчас пустой.
На первое время этого хватит, а потом, глядишь, и безголовый божок вернется.
Часть III. Небесный огонь
После разговора с сапаной никакие обычные дела Аталая уже не влекли. Слишком мелкими по сравнению с судьбой народа казались ему проверки храмового хозяйства, школы и даже молчаливые разговоры с богами на вершине пирамиды. Последнее особенно отвращало верховного жреца – пережитый страх от мимолетного визита ночного демона все еще давил на него.
Вернувшись так рано домой, Аталай порядком изумил бы слуг, жен и детей, а потому он задумался, чем заняться в первую очередь. Естественно, дела семейные требовали его наибольшего внимания, а потому он отправился к Майте в школу жрецов.
Возле западных ворот уже разливался густой дух птичьего помета, доставленного лодками с побережья моря. Но на полях сапаны его еще не раскладывали, только поместили в амбар для промежуточного хранения урожая.
Один из младших наставников метнулся в здание, чтобы известить Майту о визите Аталая. Разговаривать с ней в школе он не хотел, чтобы не вводить в искушение любопытных и востроухих.
Майта появилась в сопровождении самого настоятеля, который вышел поприветствовать верховного жреца. Она остановилась поодаль, а луноликий учитель поклонился, так что его тяжелая нагрудная пластина с петроглифом отделилась от живота и закачалась, и сказал:
– Воистину замечательны успехи этой девушки. Ее вышивка достойна украсить покои самого сапаны, Аталай.
– Спасибо за похвалу, – улыбнулся тот. – А что, обучение будущих жрецов претерпело изменения?
– О, да! Нововведения почтенного мастера церемоний пришлись ученикам по душе. Поверь, Аталай, дискуссии так и кипят на уроках, и каждый день в спорах о природе и нравах богов и демонов рождается что-нибудь любопытное. Уже тьму табличек новыми символами изрисовали.
– Демонов, говоришь? – нахмурился Аталай. – А как же старое знание?
