заполонила все вокруг, и она почувствовала, как ее ноги ударились о дно.
Именно в этот момент Ольга почувствовала сильное движение сбоку от себя. Неожиданно кто-то схватил ее за волосы и потянул наверх. Неведомая сила вытянула ее на поверхность вновь, и Оленька, едва не завизжав от дикой боли в волосах, начала хватить ртом спасительный воздух. Задыхаясь, она сильно закашлялась и в следующий момент округлившимися от удивления глазами увидела рядом в воде Кирилла.
Он отпустил ее волосы и попытался схватить за плечи, но сильный поток отшвырнул Ольгу от него в сторону. Река то и дело разделяла их, не давая Измайлову приблизиться к ней на минимальное расстояние. Зло сплевывая воду, Кирилл вновь и вновь пытался схватить за плечи, но все время промахивался. Опешив от его внезапного появления, Оленька глухо застонала от облегчения и дернулась к нему. Этого было достаточно.
В следующий миг она ощутила сильную руку Кирилла, которая словно железным кольцом обвилась вокруг ее горла и с неистовой силой потянула молодую женщину за собой. Одной рукой он удерживал ее голову на поверхности воды, а второй мощно греб к берегу. Вскоре они достигли более пологого участка. Лишь со второго раза Измайлову удалось зацепиться за длинный камыш, росший вдоль берега, а затем за торчащий из воды большой скалистый выступ. С неистовой силой Кирилл почти выкинул Ольгу на берег и с трудом выкарабкался сам, тяжело упав на траву.
Оленька больно ударилась бедром о небольшой камень на берегу. Чувствуя под собой неподвижную мягкую поверхность, она облегченно выдохнула и устало прикрыла глаза. Она лежала на животе, и ей казалась, что у нее нет сил даже пошевелить пальцем. Она ощущала, что наполовину мертва. Она совсем обессилела и, не открывая глаз от боли, неподвижно лежала на траве, словно ватная кукла.
— Ольга! — раздался спустя миг озабоченный возглас Кирилла. Сквозь закрытые веки она отчетливо расслышала рядом шорохи и ощутила, как он осторожно приподнял ее и перевернул лицом вверх. — Ольга Николаевна! Оленька? Оленька? — звал он ее хриплым голосом, чуть встряхивая.
Она прекрасно все слышала и чувствовала, как он проворно ощупывает ее шею, видимо, проверяя, дышит ли она. Но она была так истощена физически, что даже не могла открыть глаз или произнести хоть слово. Уже через миг, видимо, нащупав ее жилку, которая отчетливо билась на ее шее, Измайлов немного успокоился и глухо произнес:
— Вроде жива… — и тут же добавил уже тише: — Вот несносная девица…
Оленька уже собралась немного с силами и хотела ему ответить или хотя бы открыть глаза, но вдруг ощутила, как Кирилл приподнял ее чуть выше, прижав к своей груди. В следующее мгновение его горячие губы стали неистово осыпать ее лицо поцелуями. Ольга сильнее зажмурила веки, а в ее голове закрутилась одна мысль — только бы не выдать себя, не показать, что она все чувствует и в сознании.
Спустя некоторое время поток его поцелуев закончился, и Кирилл просто прижался лицом к ее влажному от воды лицу, сильнее притиснув ее легкое тело к себе. Оленька решила, что пора приходить в себя, ибо ее мокрое платье и слипшиеся от тины волосы вызывали озноб. Она открыла глаза и вздохнула. Тут же она ощутила, как Измайлов резко отстранил ее от себя. Заглядывая в ее бледное лицо, он спросил:
— Оклемалась немного?
— Вроде да, — пролепетала Оленька и закашлялась.
Он помог ей сесть.
— Ну и история, прямо жуть, — произнес Кирилл, садясь на траву подле нее и горящими глазами всматриваясь в ее лицо. — Хорошо, что я вовремя увидел тебя в воде.
— Что произошло? Я даже не поняла ничего.
— Причал рухнул! Видимо, не выдержали опорные балки такого количества народа, вот и треснуло дерево, — недовольно заметил Кирилл, отводя с ее бледного лица напряженный взор.
С его рубашки и штанов ручьями стекала грязная вода, Он проворно стащил с себя короткие мягкие сапоги и вылил из них воду. Затем снял рубашку и умело отжал ее несколько раз.
— Я так перепугалась, — вымолвила Оленька, брезгливо отбрасывая с лица мокрые темные пряди.
Она уже пришла в себя и силы вновь вернулись к ней. Невольно исподлобья она рассматривала обнаженный мощный торс мужа, который на некоторое время оказался в поле ее зрения. Рельефный и мускулистый. Отчего-то в этот миг ей вспомнилась их последняя интимная близость, перед тем как доктор объявил, что она ждет Танюшу. И это воспоминание вызвало у нее сладостный спазм где-то внизу живота. Кирилл вновь накинул на себя мокрую рубашку, закрыв свое атлетически сложенное тело от ее алчного взгляда.
Вдруг поднялся ветер, и Оленька тут же застыла в мокром платье, застучав зубами от холода. Солнце почти не грело, и платье, облепив ее стройный стан, висело на ней словно грязная яркая тряпка.
— Пойдем скорее обратно, — властно скомандовал Кирилл, проворно вставая на ноги, и, обхватив молодую женщину за талию, с легкостью приподнял ее.
Оленька оперлась о его плечо и устало пошла, с усилием волоча мокрую текущую юбку по земле.
— Где твой сюртук? — удивленно спросила она.
После пережитого они говорили на ты, по-простому, без холодного вы, это казалось им закономерным и правильным в данной ситуации.
— Не знаю, — пожал он безразлично плечами. — В траву где-то бросил, еще до того, как за тобой в воду прыгнуть.
Они быстро пошли по проселочной дороге и уже через четверть часа показались береговые постройки и рухнувшая пристань. На берегу царила паника. Все, от дворовых слуг и до высокопоставленных вельмож, суетились и бегали вдоль берега. Множество людей сидело и лежало на берегу, в мокрой грязной одежде. Неожиданно на пути Измайлова и Ольги возник Халим. Такой же мокрый, как они, он, едва увидев их, облегченно воскликнул:
— Вы живы, госпожа!
— Кирилл Григорьевич просто чудом выловил меня в реке, — объяснила ему Оленька.
— Как харашо, — сказал эфиоп с сильным акцентом. — Вы знаете, три человека утопли! И еще две женщыны без сознания, вода сильна нахлебались. А еще пять найти не могут.
— Возможно, их тоже снесло вниз по течению, — предположил Кирилл мрачно. Он чуть помолчал и уже властно поинтересовался: — Халим, где наша карета?
— Здесь, недалеко. Пойдемте, господин, я провожу.
Молодые люди последовали за черным слугой и почти уже вышли на аллею, как перед ними появился Роман Разумовский, такой же мокрый и
