Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
не так. Этот запах. Вонь от гниющих костей Прайса. Мы слишком близко к болоту, слишком.
– Вернись! – кричу я, потому что девочка уже бежит к нему. О, я не позволю ей утонуть в болоте, нет, ни за что – ведь она единственное, что осталось от него. – Вернись!
Она бежит ко мне, волосы развеваются по ветру. Если бы Гарри только мог видеть сейчас эти раскрасневшиеся щеки и блестящие глаза… Если бы он видел ее…
Небо темнеет, дождь усиливается, когда мы возвращается в дом.
Миссис Прайс носится по двору, как квохчущая курица. Завидев нас, она замирает с вытаращенными глазами.
– Где ты была? – Она хватает девочку за руку и притягивает к себе.
– Мы гуляли, – отвечаю я. – Она в полной безопасности.
– Не приближайся к ней. – Она заходится кашлем.
Я подхожу ближе и говорю ей на ухо:
– Ваш кашель опасен для ребенка, миссис Прайс, а я – нет.
– Да это просто кашель.
Она знает, что это не так. Я вижу это в ее глазах. И все же она уводит ребенка.
Но уже в полдень я снова вижу ее. Миссис Прайс с такой силой ставит мою миску на стол, что жижа переливается через край. Она растекается, как кровь, блестит на столе прежде, чем впитаться в дерево. Она забирает поднос из комнаты. Возможно, теперь она ест вместе с Имоджен в гостиной. Тем лучше. Все равно мне не нравится гостиная, а компания Имоджен и миссис Прайс нравится еще меньше.
Я поднимаю ложку. Коричневая жидкость поблескивает, на поверхности плавает суп. Суп из бычьих хвостов. Заставляю себя поднести ложку ко рту и проглотить.
Девочка морщит нос.
– Тебе не нравится?
– Не очень.
Она смеется.
Есть это невозможно. Снова и снова я поднимаю ложку и опускаю в миску, так и не отхлебнув.
– Боюсь, я простудилась, – вздыхаю я.
– Можно я и твойную тогда съем? – спрашивает девочка.
– Не «твойную», а «твою». И да, можешь, только если скажешь «пожалуйста».
– Пожалуйста?
Я пододвигаю к ней свою миску. Какая же она худенькая, кожа да кости. Они совсем не заботятся о ней.
Они совсем не заботятся о том единственном, что осталось от него.
– Придется нам откормить тебя, – улыбаюсь я. – Как гуся к Рождеству.
Ее смех – самое прекрасное, что я когда-либо слышала, словно ангельская песнь.
В дверях возникает миссис Прайс, вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся.
– С хозяйкой неладно.
– Что такое?
– Рвет ее, – говорит миссис Прайс. – Везде – и на покрывало тоже.
Я бросаю взгляд на лицо девочки и угадываю в нем страх. Мне становится стыдно, что я стала его причиной.
– Не бойся, малышка, – успокаиваю ее я. – Уверена, это легкое недомогание.
Само собой, так и есть. Ягоды плюща не убьют ее. Тем не менее убирать эту грязь – занятие тошнотворное. Миссис Прайс с этим точно не справится, так что придется мне заняться этим. Больше я не прибегну к плющу.
Миссис Прайс наклоняется за чистым одеялом, и тут же ее охватывает очередной приступ кашля.
– Ваш доктор не прописывал вам ничего от этого кашля, миссис Прайс?
– Ни сном ни духом об этом докторе с прошлой осени, – ворчит миссис Прайс. – Он пришел тогда с криками, обвинял хозяйку в… – Она обрывает себя. – С тех пор и не возвращался. А хозяйка уж так расстроилась. Было такое потрясение для нее, для бедной госпожи.
– Могу представить. Действительно бедная госпожа.
Нужно убедиться, что я не ошибаюсь. В конце концов, многие мужчины носят усы и у многих проступает лысина на макушке – у многих, очень многих мужчин.
– Не припомните имя этого доктора, миссис Прайс?
– Уомаком его звали. Доктор Уомак.
Так значит, я не выдумала собственное прошлое. Я оклеветала невиновного человека. Как раз напротив. Мои воспоминания реальны, и это он, Уомак, лжец и сумасшедший.
– Возможно, если я напишу ему, – говорю я, – и расскажу о вашей болезни, он успокоится. Мы с доктором Уомаком теперь друзья.
Приди, коварный доктор-убийца, я буду ждать тебя.
– Хозяйка и на порог его не пустит. Так и сказала, когда он уехал. Уж в таких страшных грехах обвинял он ее.
Она качает головой и содрогается.
О, в свое время он окажется здесь, а я буду ждать его – как паук в паутине.
Глава 38
Этой ночью я снова жду, что мне приснится Гарри, будто он вернулся с болота и стоит на фоне окна, а его кожа блестит в лунном свете. Ни один кошмар еще не был таким желанным, но он не приходит. Я погружаюсь в сон, но спустя несколько мгновений просыпаюсь от криков. Они доносятся снаружи, с болота. Кто-то кричит, кричит так, будто сердце сейчас разорвется.
Мурашки бегут по коже. Это мое безумие, и не более того – просто безумие. Я накрываюсь одеялом с головой и напеваю «Дейзи Бэлл», но крики эхом отдаются в голове. Я отбрасываю одеяло, стараюсь не дышать и прислушиваюсь. Сердце замирает. Это Гарри? Это он кричит в ночной мгле?
Я вскакиваю с кровати, бросаюсь к двери, сбегаю по ступеням и оказываюсь на улице. На небе полная луна, а в мире угасли все краски, кроме серой, черной и серебристой. На бегу мое дыхание растворяется в тумане. Прохладный ветер пронизывает тонкую ткань сорочки, когда я перебегаю дорогу. Нужно было надеть хотя бы пальто или туфли.
Все стихло. Я останавливаюсь. Наверное, крики доносились из дома, или я просто выдумала их. Ведь мне уже говорили, что я многое выдумываю, да?
Оглядываюсь на дом. Нужно возвращаться. Теперь я здорова, я поправилась, и пора уже перестать слышать несуществующие звуки. Но там, на холодном кладбище, – Гарри, совсем один. Как же мне оставить его там?
Трава стала мокрой от росы, я чувствую ее холод, когда ступаю по ней босиком. Ночная сорочка впитывает влагу, когда я бегу, и липнет к ногам, заставляя меня замедлить шаг. Земля на могиле Гарри движется и оседает в лунном свете. Я иду к нему, чувствую, как он ворочается, шевелится под этой черной землей.
Как ему должно быть холодно там, в этой сырой и темной земле, как одиноко. Я ложусь на его могилу и говорю с ним о прошлом. Я рассказываю, как любила и все еще люблю его, – все эти слова я должна была сказать ему давным-давно.
Когда я смыкаю глаза, первый дрозд уже заводит свою трель.
Рука ложится на мое плечо.
Я сажусь, моргаю на бледный утренний свет.
Рядом со мной стоит девочка.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
