мне было не все равно, даже если он не собирался убивать Фрэнкса от моего имени. Я хотел, чтобы он выбрался. Физически он был в лучшей форме, но я не видел никакого гребаного способа выжить здесь.
— Я пошел, — сказал Эван.
— У тебя ничего не получится.
— Получится, — ответил он и улыбнулся, посмотрев на меня. — Ты это поймешь, как только услышишь новости о Фрэнксе.
Я кивнул, все еще не совсем уверенный, что мог доверять ему, чтобы пройти через это, но также знал, что это был лучший вариант, чем то, что я планировал, то есть ничего.
Эван протянул руку, и я пожал ее немного неуверенно. Мы коротко пожали друг другу руки, и он, не сказав больше ни слова, повернулся, чтобы начать подниматься по склону. Я наблюдал за ним с минуту, а затем направился к краю утеса.
В хороший день я, наверное, мог бы спуститься с горы на одной ноге и обеих руках, но идти было тяжело, с учетом того состояния, в котором я находился. Я все еще был в основном заморожен, и мое тело не хотело делать ничего из того, что я ему приказывал. У меня болели руки и плечи. В голове все плыло и затуманивалось, а в затылке пульсировала боль, которая постоянно напоминала, что я довольно сильно ударился головой.
Хватался за острые камни, чтобы спуститься со скалы, а единственной здоровой ногой искал приличное место для отдыха, пока пытался отдышаться. Камень, на который я наступил, удержал меня, но этого было недостаточно, чтобы разжать руки. Это только немного расслабило мои плечи, когда я прислонился лбом к скале и сделал несколько вдохов.
Продолжай.
Не знал, сколько времени потребовалось, чтобы спуститься. Солнце так и не зашло; оно только низко опустилось к горизонту, прежде чем снова начало подниматься. К тому времени мое тело уже сдавалось. Только разум с образами Рейн и Алекса удерживал меня от поражения.
Я не мог остановиться.
Перебирал руками, балансировал на одной ноге и заново переживал время, проведенное на острове с Рейн, я продолжал двигаться. Продвигаясь вперед, я ни разу не посмотрел вниз и был удивлен, когда скала выровнялась и позволила мне отпустить камни руками. При этом я потерял равновесие и перенес вес на левую ногу.
— Бл*дь, — простонал я, когда моя нога подкосилась, и я упал, скатившись по остальной части горного склона между двумя короткими хребтами. Я раскинул руки, чтобы замедлить падение, но все равно продолжал падать. У меня не было достаточно сил, чтобы остановиться, и в итоге я просто двигался туда, куда меня вела гравитация. Мне удалось повернуться ровно настолько, чтобы опустить ноги вниз и попытаться упереться пяткой здоровой ноги, но этого было недостаточно. В процессе я врезался виском в гребень справа от меня, и моя голова дернулась в сторону. Мгновение спустя я приземлился, как раз недалеко от того места, где земля уступала место льдинам.
Мои легкие горели, когда я попытался впустить в них немного кислорода. Боль в голове была невыносимой, и я был уверен, что меня вот-вот вырвет, но даже не мог перевернуться на бок. Напряжение от падения было слишком сильным — я больше не мог двигаться. Как бы ни старался, мое тело просто не слушалось.
Я попытался сориентироваться. Находился у подножия горы, и меня было бы легко увидеть с воздуха. А еще вода была близко, и земля здесь была более влажной. Я осознал, что это смертный приговор, но ничего не мог с этим поделать.
Мое тело сдалось.
* * *
Темнота рассеялась, и я увидел яркую белизну снега на земле и голубую воду поблизости. Попытался пошевелить рукой, но она, казалось, примерзла к земле. Стреляющая боль пронзила мою левую ногу, когда я попытался подтянуть ее ближе к телу, чтобы получить немного больше тепла. У меня кружилась голова, и хотелось пить, но я не мог вспомнить, где моя фляга. Даже если бы и мог вспомнить ее местоположение, я не был уверен, что смог бы двигаться достаточно, чтобы добраться до нее.
Мне не было холодно. Это было плохо.
После всего этого дерьма я умру, ожидая их…
Свернувшись калачиком, насколько мог, я закрыл глаза и стал ждать.
* * *
Я не слышал вертолета, только Лэндона.
— Дай мне знак, приятель.
Это слово показалось мне странным. Лэндон был не из тех, кто любил ласковые слова. На мгновение я подумал, что, может быть, у меня галлюцинации. Может быть, если я открою глаза, то увижу воображаемого ребенка, о котором говорил Эван. Я хотел узнать наверняка, поэтому заставил себя поднять веки.
— А вот и ты, — тихо сказал Лэндон.
Когда я посмотрел ему в лицо, то увидел, что он улыбался. Это выглядело странно. Не саркастическая или резкая, а настоящая, искренняя улыбка, как будто он был действительно, по-настоящему счастлив. Я никогда не видел, чтобы он так улыбался, и это заставило меня подумать, что у меня все-таки галлюцинации.
— Ты можешь говорить? — спросил он.
Я сглотнул и открыл рот, но ничего не сказал.
— Ладно, не пытайся.
— Где Арден? — раздался другой голос. — Нет никаких признаков его присутствия.
Я прочистил горло и облизнул губы. Набрав воздуха в легкие, я сумел произнести одно-единственное слово.
— Мертв.
— Ты уверен? — спросил Лэндон.
Я кивнул.
— Снег, — прохрипел я. — Лавина…
— Да, понял, к чему ты ведешь.
— Нашел его «Беретту», — сказал другой голос. Я не разобрал, кто говорил, и не мог достаточно пошевелить головой, чтобы понять это. — Ствол поврежден, но я знаю, что он никогда бы не оставил это конкретное оружие, поврежденное или нет.
— Значит, признаем его мертвым? — спросил другой голос.
— Только не без тела.
— Ты хочешь покопаться во всем этом? — рявкнул женский голос. — Уже чертовски холодно, и температура падает.
— Должны быть доказательства.
— Если Моретти говорит, что Арден не ушел бы без своего оружия, для меня этого достаточно.
— Прекрасно.
— Согласна. Уберите меня с этой гребаной скалы.
— Господа и дама, — я узнал голос Фрэнкса, когда он заговорил, — у нас есть победитель.
Вокруг меня было много движения, но я не мог за ним угнаться. Услышал свой крик, когда меня подняли и положили на какие-то носилки. Жужжащие лопасти вертолета заполнили поле моего зрения, когда меня пронесли через открытую дверь и опустили на пол. Без ветра, пробегающего по моему телу, я почувствовал, как мои мышцы немного расслабились, когда теплый воздух внутри вертолета просочился в меня.
Лэндон опустился на колени рядом со мной и
