отстранение от работы, и она вдруг поняла, что испытывает совершенно иррациональное желание провести за своим рабочим столом хотя бы пару часов.
Мысли об отстранении все еще больно жалили ее, хотя головой она понимала, что это было неизбежно. После того, что произошло в соборе Святого Фомы, у ее начальства не оставалось выбора.
Через два дня после разоблачения Шанкара ее вызвали на ковер к старшим офицерам. Возглавлял собрание заместитель помощника комиссара Амит Шукла. Рави Патнагар, глава уголовного розыска штата, тоже был здесь.
Персис ожидала худшего: накануне она всю ночь провела, трясясь от страха и опасаясь, что ее уволят со службы. Но, к ее удивлению, начальство было настроено вполне миролюбиво.
Впрочем, она быстро поняла, в чем дело. Никто здесь не собирался осуждать ее, все думали, как бы спастись самим.
Сет был прав. За время расследования дела Хэрриота Персис стала национальной героиней, которую превозносила вся полиция. Реши они сейчас осудить ее – и им пришлось бы заодно осудить и самих себя. Они не могли отпустить Маана Сингха и объявить, что он невиновен, не потеряв при этом лица. Но не могли и оставить без внимания доказательства, которые обнаружились в ходе ее предательского расследования.
Несколько часов они разбирали это расследование. К удивлению Персис, Шукла реагировал с любопытством истинного полицейского и очень оживился, когда она подробно рассказала, как собрала воедино события, приведшие к смерти сэра Джеймса. Патнагар, напротив, выказывал гораздо меньше энтузиазма.
Когда они закончили, Персис попросили выйти.
Еще час она ждала, пока ее позовут обратно. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Она могла только гадать, какая бурная дискуссия ведется за этими дверьми. Сердце ее подпрыгнуло, когда она вернулась в кабинет и стала вглядываться в лица старших офицеров, пытаясь прочесть по ним свой приговор.
– Вы задали нам трудную задачу, инспектор, – начал Шукла. – Нарушили прямой приказ, провели расследование, хотя вам недвусмысленно велели его не проводить. Можете представить, что бы началось, если бы все сотрудники полиции вели себя так, как вы?
Он замолчал, и Персис пришлось подавить в себе крик. Как они могут быть настолько слепы?
Шукла как будто прочитал ее мысли.
– Вы еще молоды. Не сочтите за упрек. Ваши идеалы – это те же самые идеалы, которые первостепенны для нашей службы. Помните Бхагата Сингха, Мученика[15]? Он писал: «Закон свят, пока на то есть воля народа». Но люди непостоянны, инспектор. Они верят в мифы и легенды, в героев и злодеев. И, в отличие от греков с их любовью к трагедиям, мы предпочитаем, чтобы наши герои оставались непогрешимы, – он вздохнул. – Мы решили ненадолго отстранить вас от службы. Никакого дополнительного наказания не будет. По истечении этого срока вы вернетесь в Малабар-хаус и восстановитесь в своей прежней должности, пока мы не решим, что с вами делать. Лично я считаю, что вы слишком хороши, чтобы зря тратить свое время в этом подразделении. Но судить об этом пока рано. Вы очень упрямы, Персис, и, хотя внутри я аплодирую вам, факт остается фактом: вы ненадежны.
Персис расправила плечи.
– А как же Маан Сингх? И мое расследование?
В этот раз заговорил Патнагар.
– Дело закрыто. Окончательно и бесповоротно.
– Я не понимаю, – растерянно сказала Персис.
– А вам и незачем… – начал было Патнагар злым голосом, однако Шукла жестом велел ему замолчать.
– Я же сказал, что публика не желает признавать слабости своих героев. Как они смогут доверять нам обеспечение закона и порядка, если мы признаем, что ошиблись?
– Но… – начала Персис, но теперь Шукла прервал уже ее.
– Радуйтесь, что раскрыли это дело. С виновником покончено.
– Но как же Маан Сингх? – снова спросила Персис. – Его нужно освободить и оправдать.
– Я поговорил с Сингхом и все ему объяснил. Он не хочет выходить на свободу.
Его слова глухо отдались в ее ушах.
– Не может быть!
Шукла поднял бровь.
– Уверяю вас, все, чего хочет этот человек, – это остаться в народной памяти как убийца сэра Джеймса. По его собственной извращенной логике, это признание освободит его родных от позора, который навлек на них его отец.
– Но его повесят за преступление, которого он не совершал! Что же это за правосудие?
– Правосудие бывает разное, Персис, – грустно улыбнулся Шукла.
Персис уставилась на него, раскрыв рот.
– А Минакши Рай? Как же ее признание?
Шукла и Патнагар переглянулись.
– Полагаю, вы не слышали? – сказал Шукла, заерзав на своем сиденье. – Минакши Рай вчера покончила с собой в камере. Задушила себя своим шарфом.
Персис застыла, не в силах двинуться с места.
– Нам удалось скрыть ее арест от газетчиков. В прессе считают, что Ади Шанкар застрелился из-за финансовых проблем в своем клубе, а его невеста Минакши Рай покончила с собой, не выдержав горя утраты.
– Вы не можете, – прошептала Персис.
– Уже смогли.
– А как же Лал, Кэмпбелл и остальные, кто слышал их признание?
– Мы поговорили с каждым, и все согласились, что мы поступаем очень мудро.
Персис вновь боролась с желанием закричать. Даже не так – зареветь, чтобы дать выход гневу и разочарованию, которые готовы были вырваться из нее и спалить комнату дотла.
Но вместо этого она сделала глубокий вдох. Отец предупреждал ее, что этот момент настанет. От того, что она сейчас скажет и сделает, будет зависеть вся ее дальнейшая судьба. Либо она позволит себе разозлиться и получит минутное удовлетворение, либо переступит через себя и получит возможность продолжать творить добро.
Персис решила смотреть вперед и сделала выбор в пользу будущего.
– Да, сэр, – ответила она.
Она очнулась от своих мыслей, когда в офис вошел Прадип Бирла. Улыбка озарила его смуглое лицо.
– Ну и как оно? Ты ведь раскрыла дело.
Персис поняла, что больше никто не задал ей этого вопроса. Даже ее отец. А сама она была слишком занята разговором с начальством и отстранением от работы, так что у нее не было возможности осознать, что в конечном итоге она выполнила поставленную задачу. Разоблачила убийцу сэра Джеймса Хэрриота.
– Я… – захлопала она глазами. – Я…
Тут она осеклась. Ее внезапно охватило уныние. Ей поручили это дело, полагая, что она все провалит. На каждом шагу ей преграждали путь. Но, несмотря на это, она одержала победу.
И все же… все же смерть Минакши Рай отзывалась в ее сердце болью. Прекрасная светская львица стала жертвой обмана и манипуляций и в конце концов совершила худшее из преступлений, полагая, что защищает мужчину, которого любит.
А Сингха теперь повесят за преступление, которого он не совершал.
Правду исказили, и от этого
