позаимствованная у Ликориса палочка уже начинала ощутимо «взбрыкивать» и нервировать меня самого. При этом заклинания выходили такими же, ничуть не убавив в мощности, в чем я сам убедился менее получаса назад, просто сам процесс… Если сравнивать это ощущение с чем-то, то на ум сразу приходила ассоциация письма громоздкой, тяжелой ручкой, из тех, с кучей цветов и металлическим стержнем, после которой непривычно ныли детские пальцы, только вместо разноцветных чернил — свинец. Да, ты будешь писать точно так же, как и самой обычной шариковой ручкой, но сам процесс нельзя будет назвать увлекательным занятием, скорее уж наоборот, отбивающий желание использовать без действительной на то нужды. Уж явно несравнимо с тем, что сделано под заказ по твоим меркам, подходящая именно тебе, дорогая и удобная… Что за…
— Держите, — по-простецки впихнув мне в руки две простенькие, без узоров и гравировок, шкатулки, буркнул Грегорович. — И проваливайте. Больше я вашему деду ничего не должен.
После же, он прошел к двери, не обращая внимания на застывшего от растерянности меня, распахнул её и опять уставился с нечитаемым выражением лица, заставляя передёрнуть плечами в не самом приятном ощущении.
— А разве не нужно снять хоть какие-то мерки, определить подходящие материалы? — начал внутренне закипать в ответ на такое обращение. Какие бы счёты у него не были к Ликорису, позволять так с собой обращаться я точно не собирался ни при каких условиях. — Я рассчитывал на инструмент, созданный именно для меня, или хотя бы подходящий конкретно мне. Вы даже не дали мне попробовать. Вдруг мне эта палочка не подойдёт? На кой мне черт вообще две, одна запасная что ли, на случай поломки, чтоб я не появлялся снова? И из чего они — я должен сам догадаться? От такого мастера я ожидал большего профессионализма! Уж не знаю, какие у вас с дедом конфликты, но я готов заплатить за лучшее, и думал, что могу найти это самое лучшее именно здесь.
— Все сказал? — бесстрастно произнес Грегорович, глядя в глаза словно бы равнодушно, но скорее с какой-то эмоцией, суть которой все никак не получалось ухватить, но едва ли это было действительное равнодушие, как у недавнего трупа.
— Да собственно все, — с этими словами я поставил коробки на стол, успокоившись и пожав плечами, беря себя в руки после короткой вспышки гнева и быстро составляя план действий. В конце концов, свет клином на этом старом мудаке не сошёлся, будь он сколь угодно признанным по всей Европе мастером, палочку можно было заказать у кого-то другого. В той же Франции была неплохая мастерская де Шанталь, конечно, не такая именитая как лавка Грегоровичей, но большинство чистокровных семей заказывает палочки именно у них, если из-за семейного дара требовался отличный от трёх стандартных ингредиент. Не подойдёт там — плевать, в Италии тоже есть мастер палочек, как и во многих других странах Европы, сохранявших прежние границы, в отличии от маггловской их части. И, разумеется, никому из них не хотелось уступать соседям, пусть даже и в такой пищевой вещи, как собственный артефактор, создающий магические концентраторы…
Тем временем Грегорович все так же стоял возле двери, с явной неохотой выцеживая слова сквозь плотно сжатые зубы. Кажется, ещё немного, и я мог бы натурально услышать противный скрип.
— Первое, и заруби себе на носу, — уже безо всякой вежливости произнес мужчина, — мерки снимают либо дилетанты, либо те, кто любят делать из выбора волшебной палочки шоу. Мне же для того, чтобы определить, что подойдёт магу, этого не нужно, я достаточно опытен, чтобы не заниматься подобной ерундой. Это тебе ясно?
Я, несколько опешив и от потока информации, и от того, что на мои вопросы действительно ответили, лишь кивнул, так и застыв у прилавка.
— Второе — две их, поскольку тебе подходят обе, и я не собираюсь держать одну у себя, рискуя вообще не найти больше на нее покупателя, — продолжил Грегорович несколько громче, перестав держать дверь. Очевидно, поняв, что уходить я не собираюсь, он сложил руки на груди и немного вскинул подбородок, всей позой словно крича: «ну давай, попробуй меня теперь осудить». Этого я, разумеется, делать не стал, не тогда, когда волшебник, пусть и явно нехотя, делился нужными сведениями.
— Третье — состав палочек и рекомендации по использованию и уходу расположены в футлярах. Первая палочка сделана из снежной сакуры и волоса кирина… Это нечто вроде единорогов, только в Японии, смесь дракона и лошади, если не знаешь, — расщедрившись даже на объяснение, пусть и снабдив это пренебрежительным взглядом, Грегорович едва заметно тряхнул головой, я же ещё раз кивнул, уже не реагируя особо на чужое поведение и просто внимая. — Вторая из эбена и сердечной жилы… представителя одной разновидности фестралов. Пользоваться ими двумя сразу, или по очереди — твое дело. И четвертое, эти палочки — лучшие из всех, что я когда-либо создавал. Из-за своей темной направленности, они подходят тебе практически идеально. Возьмешь ли ты их или нет — мне все равно, я свой долг перед твоим дедом закрыл, ясно тебе? Но если все же решишь их взять, то используй их вне моей мастерской.
— Хм… — даже не сразу найдясь со словами, кивнул в третий раз, а затем посмотрел на футляры и старого мастера уже другим взглядом, пусть и не слишком восторженным. Я надеялся на гораздо более теплый прием, но, пожалуй, это тоже было неплохо, не верить словам Грегоровича просто не было смысла. — Предельно ясно.
— Тогда не хочу durch die Blume sagen[1], но я уже закрываюсь, — тем не менее, с явным намеком кивнул мастер в сторону выхода.
— Auf Wiedersehen[2], — я с облегчением вышел из столь нерадушной лавки, оставив старого волшебника позади. Стоило только перешагнуть порог, дверь за мной захлопнулась с весьма громким звуком, будто кто-то не просто закрыл, а со всей силы пнул по ней. Оглянувшись на хлопок, я увидел только появившуюся снаружи ярко мерцающую табличку с надписью «закрыто».
— Максимально странный день, — задумчиво проговорил я, опустив голову, разглядывая непримечательные футляры. Несмотря на устроенное Грегоровичем представление, которое превосходило и мастерство Олливандера делать момент получения первой палочки совершенно незабываемым, только добавляя ему знак «минус», мне все-таки не терпелось попробовать новые концентраторы. Правда, смутил меня этот запрет не использовать их в магазине… Ладно, может ему просто не хотелось чинить после вазы, или что там происходило у Олливандера при выборе палочек… Или это случалось с неправильной палочкой?.. Попробую все же дома, наверное… Но, собственно, а почему бы и
