— Извините, пожалуйста, — дрожащим голосом произнес он. — Мне было приказано набрать этот номер и попросить Никодима Калистратовича. Я правильно попал?
— Правильно, — добродушно ответила секретарша. — Кто вам приказал?
— П-под-п-полковник Воронов! — Лейтенант даже стал заикаться.
— Минуту! — Она сразу вспомнила фамилию Воронова. — Никодим Калистратович, вам звонит подполковник Воронов, по междугородней! — Соедини! — Товарищ генерал, говорит лейтенант Толкунов из учреждения Тринадцать-четырнадцать! — отрапортовал дежурный из «Райского уголка».
— Разрешите вас соединить с подполковником Вороновым?
— Соединяйте! — Добронравов сразу же отметил, что коль скоро связь идет через коммутатор, то нужно быть осторожнее в разговоре. Вскоре раздался голос Воронова: — Здравствуйте, Никодим Калистратович! — Здравствуй, крестник! Ну, рассказывай, — многозначительно отозвался генерал, давая понять, что Воронов должен взять инициативу в разговоре. — Как добрался? Как приняли?
— Все великолепно! А впечатлений даже больше, чем мы с ВАШИМ ПРИЯТЕЛЕМ думали. Кстати, я ему проиграл пари и хотел бы признаться в своем поражении.
— Достойно похвал, я всегда знал, что за своего крестника мне не придется краснеть! Кстати, мой приятель как раз у меня, и ты можешь сам все ему сказать!
Для Воронова это был сюрприз. Он и предположить не мог, что оба генерала тоже спохватились о связи, когда Воронов уже подъезжал к месту назначения. Уверенные, что при необходимости Воронов догадается позвонить Добронравову, они немедленно организовали прямую связь между собой, и сейчас Добронравову оставалось только поднять трубку и вызвать Богомолова.
— Слушаю, Никодим! Неужели Воронов отозвался? — сразу догадался генерал.
— Так точно. Костя! Разговор идет через коммутатор, так что учти: ты мой приятель, которому он проспорил какое-то пари по этой командировке. — Понял, соединяй! — быстро сказал Богомолов, чувствуя, что у Воронова есть какое-то важное сообщение. — Привет, подполковник! Это Костя! Никоша сказал, что ты хочешь сделать признание?
— Что делать! — облегченно вздохнул Воронов, сразу сообразив, что его прекрасно понимают на другом конце провода. — Я напрасно переживал: ВСЕ ВАШИ СЛОВА ПОДТВЕРДИЛИСЬ. Здесь отличное место, правда, добираться до него трудновато, но вид С ВОЗДУХА — прелесть! Хоть ДЕСЯТЬ раз смотри и СОТНЮ раз получай удовольствие! — Воронов специально выделял голосом отдельные слова, надеясь, что дежурный, который наверняка прослушивал их разговор, не обратит на это внимания, а Богомолов поймет. — НАШ ОБЩИЙ ЗНАКОМЫЙ так все здорово здесь подготовил, что его остается только благодарить! — Наверняка дежурный подумает, что речь идет о Севостьянове, а Богомолов вспомнит Савелия.
— Он намекнул, что хотел бы вас пригласить сюда для АКТИВНОГО ОТДЫХА…
— Можно подумать об этом… Да, Никоша? — спросил Богомолов, подключая Добронравова к разговору.
— Лично я — за! — поддержал его заместитель министра.
— И когда, как ты думаешь? — спросил Богомолов.
Это был очень ответственный момент: Воронов не мог прямо сказать, что операция назначена на послезавтра. Скорый приезд замминистра мог всполошить всю администрацию, и неизвестно, как поведет себя Севостьянов.
— Когда? — переспросил Воронов, и вдруг его осенило. — Через ДВЕ НЕДЕЛИ. Только свиту с собой не берите. А то у вас одних адъютантов ЧЕРТОВА ДЮЖИНА. Лучше БЕЗ НИХ! Вы меня слышите? — Воронов очень надеялся, что Богомолов понял его нехитрую шараду. — Что ж, постараемся, а, Никоша? — А как же! Не могу же я подвести своего крестника.
— Спасибо! А то я своих ДЕТИШЕК хочу отправить вместе с вами…
— Они что, уже с тобой? — насторожился Богомолов. Он прекрасно знал, что у Воронова нет детей, и сразу понял, о ком идет речь.
— Пока нет, но к вашему приезду их подвезут…
К последним фразам дежурный уже прислушивался. Совсем еще молодой деревенский парень, попавший в места лишения свободы за изнасилование, впервые в жизни разговаривал с самим заместителем министра, и этот разговор произвел на него сильное впечатление. Он и так достаточно услышал — начальник будет доволен. Во-первых, через две недели в зону приедут два генерала, чтобы навестить подполковника Воронова: во-вторых, последнему очень понравился прием и он весьма лестно отзывался не только о здешних живописных местах, но и о полковнике Севостьянове.
Попрощавшись и пожелав Воронову удачи, генералы стали анализировать разговор.
— Тебе что-нибудь ясно? — спросил Никодим Калистратович.
— Почти все, — задумчиво проговорил Богомолов.
— Может быть, и меня просветишь? — Они с Савелием все разузнали. Наши предположения подтвердились. Далее они нуждаются в помощи, причем С ВОЗДУХА. Нужно послать десантников, человек СТО, на ДЕСЯТИ вертолетах. Обнаружились там и похищенные ДЕТИ. Но я никак не могу понять, когда намечено провести операцию? — А разве не через две недели? — нахмурился Добронравов. — Как там Воронов сказал, помнишь?
— Обижаешь, Никоша! — отозвался Богомолов и включил магнитофон. С пленки послышался голос Воронова: «… адъютантов ЧЕРТОВА ДЮЖИНА. Лучше БЕЗ НИХ..».
— Чушь какая-то! — буркнул Богомолов. — Ты хоть и замминистра, но тринадцать адъютантов — это слишком!
— И Воронов об этом прекрасно знает. Так в чем же дело? — удивился Добронравов.
— Приехать без чертовой дюжины… Без тринадцати… Через две недели… — бормотал Богомолов. — Стоп! Через четырнадцать дней без тринадцати! Понимаешь? Четырнадцать минус тринадцать! Значит, ЧЕРЕЗ ДЕНЬ! Послезавтра!
Итак, как и рассчитывал Воронов, генералы сумели его понять и догадались о сроке проведения операции. Но времени на подготовку у них почти не оставалось.
Финт Рассказова
Сначала Бесик предложил вообще «вырубить» на время Севостьянова, подсыпав ему в водку снотворного, но Савелий не разрешил: пока Севостьянов, сам того не понимая, работал на них и оказывал им существенную поддержку. Всегда могло случиться непредвиденное: кто-нибудь из охраны в припадке служебного рвения мог отправить в ШИЗО любого участника операции, а их «страховка» в это время будет в отключке. Пока он придет в себя, пока ему станет известно о случившемся… Короче говоря, ставится под угрозу их план, а этого они никак не могли допустить: Воронов уже наверняка сообщил Богомолову дату операции.
До десяти часов, когда Хозяин приведет московского гостя париться, времени было достаточно, и Савелий решил уединиться, чтобы еще раз обдумать план. С завтрашним днем все ясно, и вряд ли могут возникнуть какие-нибудь неожиданности: взять двадцать автоматов и две тысячи патронов — не столь трудная задача, тем более, что Воронов отвлечет охрану. Единственная сложность: успеть как можно быстрее переложить оружие в мусорную коробку. И поэтому здесь поможет пятерка Бесика.
Самый опасный и рискованный день — послезавтра! Все может поставить под угрозу любая непредвиденная случайность: не дай Бог обнаружится пропажа оружия, или кто-нибудь из ментов окажется не в том месте и не в тот час. Да и погода может их подставить, и вертолеты не смогут добраться до колонии. Да мало ли еще что?
