именам даже спустя столько лет сотрудничества.
— Ума не приложу, как ты дослужился до своей должности с таким наплевательским отношением к работе, — Уэнсдэй презрительно фыркает и закатывает глаза с нескрываемым раздражением. В самом деле, чего ради разводить такую панику на ровном месте? Проблема высокой температуры прекрасно решается при помощи Парацетамола, а вот проблему с тотальным отрицанием у подозреваемого приёмом таблетки не решить.
— У тебя нет детей. Тебе не понять, — категорично отрезает Шепард, нахмурив густые брови. А мгновением позже он решает зайти с другой стороны. — Ну в самом деле, Аддамс… На кой хрен нам торчать в участке дотемна, окучивая этого психа? Никуда он не денется, продолжим завтра с новыми силами. Тебя ведь тоже муж дома ждёт.
Вот только дома её никто не ждёт — позавчера вечером Ксавье улетел на открытие новой выставки в канадской галерее, а сегодня утром отправил длинное сообщение с извинениями и подробными объяснениями, почему придётся задержаться ещё на пару-тройку дней.
— Может, если бы ты поменьше пропадала на работе целыми сутками, уже и детей бы завели… — продолжает напарник, явно утративший последние инстинкты самосохранения.
— У меня с собой электрошокер, — она снова возводит глаза к потолку и демонстративно хлопает ладонью по карману широких чёрных брюк. — Так что лучше заткнись.
— Чёрт, и как он тебя терпит столько лет? — поддевает инспектор с беззлобной ироничной усмешкой. — Или ты его тоже шокером периодически угощаешь, чтобы не сбежал?
— Осторожнее на поворотах, — в тон ему отзывается Уэнсдэй. — Иначе на день благодарения я отправлю такой же шокер в качестве подарка твоей жене.
— Пустые угрозы. Элеонор с ним не справится, она только раза с пятого научилась включать новую посудомоечную машину, — несмотря на нелестную характеристику умственных способностей супруги, Шепард произносит её имя с каким-то особенным трепетом. Подобные интонации очень часто сквозят в голосе Аддамса-старшего, когда речь заходит о Мортише. Да и чего ходить далеко — Торп тоже временами грешит подобным.
— Ладно, чёрт с тобой, — немного поразмыслив, она всё же решает сжалиться над напарником. — Поехали по домам.
Обвиняемый и в самом деле никуда не денется, а освободившееся время можно потратить на написание финала пятой книги о приключениях Вайпер. Издательство не устанавливало чётких временных рамок, но настоятельно рекомендовало не затягивать с продолжением. Тем более что предыдущая книга вошла в топ бестселлеров этого года по версии сразу нескольких крупных журналов — и теперь представители Харпер Коллинз довольно потирали руки в предвкушении солидной выручки.
Всё складывалось как нельзя лучше, её карьера набирала обороты с каждым годом, дела в двух галереях Торпа тоже неуклонно шли в гору. Вот только в идиллической картине не доставало последней детали — прошло почти полтора года с момента, как Аддамс бросила пить противозачаточные, но все попытки забеременеть раз за разом оказывались провальными.
Поразительная ирония жизни. В первый раз для наступления нежелательной беременности оказалось достаточно спонтанного секса под действием сорокаградусной текилы — но теперь, когда она наконец осознанно решила стать матерью, ничего не получалось даже спустя столько месяцев. Она даже прошла полное обследование втайне от Ксавье, но все результаты анализов оказались идеальными.
Врач развёл руками и сухо сообщил, что нужно просто подождать. Но Уэнсдэй не любила плыть по течению, подчиняясь воле судьбы — и оттого регулярно возобновляла попытки с удвоенным усердием. Даже удивительно, что Торп до сих пор ничего не заподозрил.
Дорога от полицейского участка до дома проходит в звенящей тишине — устав за весь день от раздражающего гомона окружающих людей, Аддамс даже не включает музыку.
Город, который никогда не спит, горит яркими огнями в окнах вычурных высоток и неоновыми вывесками фешенебельных бутиков. Она прибавляет скорость, вжимая в пол педаль газа, и очертания вечернего Нью-Йорка смазываются, превращаясь в единую монолитную стену.
Отполированный до блеска Мазерати резво мчится по улицам пафосного Манхэттена, приближаясь к частному сектору верхнего Ист-Сайда. Дом под номером 113 стоит в самом конце улицы в отдалении от всех прочих — одна из немногих причин, почему Уэнсдэй согласилась на покупку этой обители элитарных снобов.
Полутёмная прихожая встречает хозяйку тишиной и тонким запахом красок — хотя мастерская Торпа находится в подвале, этот резковатый химический аромат намертво въелся в монохромные обои и чёрную кожаную обивку мягкой мебели. Сбросив неудобные туфли на каблуках и оставив ключи от машины на низкой антикварной тумбе, Аддамс проходит в гостиную, на ходу распуская тугую французскую косу. Тяжёлые локоны цвета воронова крыла рассыпаются по спине блестящим водопадом.
Желудок сводит тянущим чувством голода — кажется, в последний раз она ела в полдень, но сэндвич с индейкой и тройную порцию эспрессо вряд ли можно считать полноценным приёмом пищи. Вот только полки холодильника оказываются совершенно пустыми.
Oh merda, такими темпами, если Ксавье задержится в Торонто ещё на несколько дней, она всерьёз рискует загреметь в больницу с приступом гастрита. Пожалуй, стоит научиться готовить хотя бы омлет — чтобы не питаться мало полезной дрянью из доставки в его отсутствие.
Не сумев отыскать в холодильнике ничего съестного, Уэнсдэй сдаётся и подходит к единственному предмету кухонной утвари, с которым действительно умеет обращаться — небольшой домашней кофемашине.
Нажав несколько кнопок, она внимательно следит, как чашка наполняется ароматной коричневой жидкостью. Убойная доза эспрессо поможет обмануть желудок на какое-то время, а потом она засядет за печатную машинку и напрочь позабудет о чувстве голода.
Залпом опустошив содержимое чашки, Аддамс поднимается на второй этаж — нужно принять душ и переодеться, а потом можно с головой окунуться в творческий процесс. Но как только она начинает расстёгивать верхние пуговицы строгой чёрной рубашки, телефон в кармане брюк взрывается тягучей трелью похоронного марша. На экране появляется имя Торпа и фотография, которую она сделала во время их короткого отпуска на плато Колорадо — Ксавье стоит спиной, широко раскинув руки и всматриваясь в бескрайнюю панораму Гранд Каньона. Лучи заходящего солнца подсвечивают его каштановые волосы, как всегда собранные в дурацкий небрежный пучок на затылке.
Лет пятнадцать назад Уэнсдэй и не обратила бы внимания на мимолётную красоту момента, но долгие годы жизни с художником не прошли даром, научив её подмечать подобные мелочи.
— Привет, Уэнс, — Ксавье тепло улыбается в камеру, демонстрируя ямочки на щеках. Картинка на секунду рассыпается в пиксели, но потом фокусируется снова. — Чёрт, здесь ужасный вай-фай… Как день прошёл?
— Ничего интересного, — она устанавливает телефон возле печатной машинки, подперев его недочитанным томиком Сартра, и отходит на шаг назад, чтобы избавиться от надоевшей за весь день рубашки. — Почти раскололи Деанджело,
