объяснение, почему всё с самого начала пошло как-то не так.
— Я не хуже тебя владею Книгами Судеб, — продолжала вещать Алайя, — Думал, излечишь Эмми от проклятия и все, можно расслабиться? Ха!.. Может быть без проклятия я больше не смогу взять кого-то из твоей семьи напрямую под контроль… Но я буду периодически насылать на вас разного рода несчастья! И бедствия!
Я прямо увидел, как она злобно и торжествующе ухмыляется.
— Ты, вор, будешь наказан за свое преступление! — заявила она, — Рано или поздно!
— Ты не заслуживаешь этого амулета, — сказал я, продолжая заниматься своими делами.
— Да неужели? — она вылезла из стены уже прямо передо мной. Её огромная грудь, упакованная в зеленую листву, плавно колыхалась перед моим лицом. Зараза… Штаны щас порвутся…
— Ты охотилась за людьми и выпивала их души, — сухо заметил я, продолжая наводить порядок, — И теперь мне мораль читаешь? Ты недостойна владеть такой силой.
— Ах-ха-ха-ха! — она жеманно прикрыла рот ладошкой, — Ой, насмешила, тля… Я, высшее существо, делаю то, что пожелаю. Я создана править этим миром, и моё желание для вас, смертных червей — закон. Вы не более чем мои игрушки, которые должны угождать мне, запомни это.
Я продолжал молча работать тряпкой оттирая грязный пол. Алайя крутилась вокруг меня, нарочито выгибаясь в самых соблазнительных позах.
— О-о-о… я вижу, ты возбужден, — промурлыкала она, глянув на мой пах, — Это последствия эксперимента? Или я тебе нравлюсь, да? Гребаный извращенец! Ха-ха, жалкий извращенец!
Она расхохоталась и плавным движением опустила края своего платья, обнажив свою грудь. Большая и упругая, в виде идеальных полусфер, она так и просилась в ладони. Два больших соска, формой похожих на желуди, смотрели на меня, как дула пистолетов. Словно собирались пристрелить наповал…
— Ну же смотри, отброс, — промурлыкала она с издевкой. Закинув руки за голову, она подвигалась из сторону в сторону, заставив свою грудь соблазнительно покачиваться, — Смотри на это совершенство. И страдай. Это то, что ты никогда не получишь. И знаешь что… мне совершенно не стыдно обнажаться перед тобой, — сказала она, — Это все равно, что переодеваться в присутствии животного. Жалкой псины. Эй, песик! Вылижи!
Она демонстративно плюнула прямо на пол, который я вытирал.
Я провел тряпкой по полу напоследок и внимательно оглядел дело рук своих. Хм… ну, кажется, всё правильно сделал.
— Вот ты и попалась, — ухмыльнулся я, распрямившись.
— Что? — недоумение скользнуло по её лицу. Она застыла прямо передо мной, — Ты бредишь или что?
В тот же миг капли влаги на полу вспыхнули изумрудным сиянием, и я увидел, как едва заметные путы сковывают ноги Алайи, не давая пошевелиться. Она вскрикнула от неожиданности и дернулась. Но невидимые путы впились в не, удерживая на месте.
Прежде милая эльфийка принялась корчиться и меняться прямо на моих глазах. Ее кожа потемнела, обретая синевато-багровый оттенок, а лицо исказилось в гримасе ярости. Тонкие черты лица обострились, словно у хищника, а рот распахнулся, являя острые клыки. Из пышной шевелюры на голове полезли рога. Из хрупкой спины выросли громадные кожистые крылья, подобно драконьим, а пальцы удлинились и обросли загнутыми когтями.
— Жалкий смертный! — воскликнула она шокировано, — Что… что это?
С этими словами демоница присела, явно готовясь к прыжку. Ее крылья распахнулись ещё шире, а когти оставили глубокие борозды на полу. Я не пошевелился, лишь молча смотрел на неё.
Но тут по комнате разлилось умиротворяющее сияние — активировались руны на полу, являя собой могущественные узоры ловушки. Я в ходе разговора незаметно начертил их тряпкой, пока вытирал влагу. Они были едва заметны, но от того не менее действенны.
Исчадие тьмы дернулось, издав захлебывающийся рык, и на миг застыло в самой сердцевине чар.
— Настоящую богиню я, конечно же, не смог бы поймать… — задумчиво сказал я, — Но здесь не ты, а лишь твой астральный клон. Удержать его мне вполне по силам.
Демоница захрипела, силясь разорвать путы чар, но те только сжались крепче, не давая существу ни сдвинуться с места, ни произнести ни звука. Раздвоенный язык бессильно бился о клыки, а в глазах плясали безумные сполохи ярости пополам с изумлением.
— Успокойся же, — проговорил я ровным голосом, — Только навредишь себе…
Очень скоро демонице стало не хватать воздуха, и она уже хрипела, делая судорожные вдохи через раздутые ноздри. Клыки угрожающе скалились. Каждая жилка на ее лице вздулась от напряжения. Крылья все еще часто били по воздуху, безуспешно пытаясь взмахнуть как следует, чтобы вознести адскую тварь наверх и вырваться из плена чар.
— Обидно, да? — сухо произнес я, — Проиграть тому, кого считала бесконечно ниже себя? Твоя гордыня — твоё слабое место.
— Отпусти меня, червь! — взвыла Алайя. Но в ее глазах я видел отчетливо страх, — Ты… ты ничтожество! Ты мусор! Низшая тварь! Как ты смеешь???
Взгляд её по-прежнему метался, ибо существо никак не могло осознать, как какой-то жалкий смертный посмел одолеть его. В следующий миг демоница вновь забилась в муках, все её мышцы вздулись бугристыми венами, когти оставили новые глубокие борозды в полу.
Хм… а раньше она была нематериальной. Но моя ловушка сделала Алайю куда более… вещественной.
Её попытки были тщетны: мощь моих печатей не ослабевала. Напротив, чары даже ярче разгорались, сдерживая потуги темного существа. С каждой новой попыткой вырваться нечеловеческая энергия демонической твари лишь все глубже поглощалась чарами.
Наконец, после целой вечности бесплодных усилий, плененная демоница обмякла и повисла на ослабших путах. Голова беспомощно склонилась на измученную грудь, а из разинутой пасти свесился раздвоенный язык. Крылья безвольно обвисли за спиной, походя более на сморщенный сухой плащ.
Я смотрел на поверженного падшего духа, и во мне боролись презрение и жалость. Демоница, когда-то столь грозная и свирепая, теперь выглядела очень жалко.
Но самое скверное — несмотря на это жуткое зрелище, мой стояк никуда не делся. Напротив — кажется,
