нанял твой тесть.
— Зачем? — с наивностью непроходимого тупицы поинтересовался Пономарь.
— А ты не догадываешься? Этот долбаный наемник хотел вывести нас на чистую воду. Заставить засветиться. Подставиться. Парня подогнал тестю Филимон. Этот пронырливый шустрик, слишком много на себя взявший, — Мармелад говорил тихо с нотками легкой скорби в голосе, однако в глазах у него горел холодный огонь. — Но вот незадача. Филимон покончил жизнь самоубийством. Направил свою красную «Мазду» в бетонную опору моста. Разбился. Мозги разлетелись по всей округе. И вдобавок бензобак взорвался...
Слова бандита отпечатались в мозгу у Жигана. Его приятеля убили, и убийца, организовавший этот «несчастный случай», стоял перед ним.
Выудив из пачки очередную сигарету, Мармелад закурил. И после непродолжительной паузы продолжил все с той же фальшивой скорбью:
— Но беда одна не ходит. Вчера поздно вечером застрелили твоего тестя.
Клементина сдавленно вскрикнула. Она стояла, зажав рот ладонью, и глупо моргала. Главарь сделал жест, предписывающий девушке молчать. Ошеломленная новостью, Клементина лишь покорно кивнула.
— Колесникова застрелили вот из этого пистолета, — в руках у Мармелада появился «парабеллум» с лазерным целеуказателем. — Славная игрушка. Раритетная. Не каждый киллер может похвастаться таким стволом в своем арсенале. Но вот у Жигана он имелся. Узнаешь, приятель, пушку? — не без ехидства поинтересовался Мармелад, показывая пленнику оружие.
Еще бы Жиган не узнал свой пистолет! Он собственноручно тысячу раз перебирал оружие, смазывал его части, пристреливал в глухом лесу и надеялся, что никогда не пустит его в ход.
«Парабеллум» изъяли при нападении на квартиру. На пробежки Жиган оружия не брал.
— На меня, подлец, убийство Колесникова свалить хочешь? — скрипнув зубами, произнес Жиган.
Волчье лицо главаря оставалось совершенно бесстрастным. Он упивался собственной хитростью. Но, как оказалось, это еще не был предел коварства.
— Догадливый, — небрежно бросил Мармелад; однако главным его собеседником по-прежнему оставался глупо ухмыляющийся блондин; Мармелад обращался именно к нему. — Так что, как видишь, Пономарь, убийца твоего тестя известен. Есть даже орудие преступления. Классный ствол с дорогущим прицелом. Но… — Он сделал паузу, которая становилась все более многозначительной и зловещей; теперь Мармелад не сводил глаз с армейского дружка. — Но остается одна загвоздка. Следствие захочет узнать, кто заказчик убийства. Кто приказал замочить Владимира Петровича Колесникова? Кому может быть выгодна его смерть?
Кровь отхлынула от лица Пономаря. Еле шевеля губами, он спросил.
— И кому же?
— Тебе, — с ледяным спокойствием ответил главарь банды. — Тебе, дорогой. Ленивому ослу, желающему урвать куш пожирнее. Тебе. Обделенному зятьку, вздумавшему наложить лапу на фирму. Ты нанял киллера и приказал убрать Колесникова.
Пономарь попятился. Он чуть не упал на капот «БМВ».
— У тебя нет доказательств, — прошептал блондин, разрывая ворот рубашки.
Из внутреннего кармана куртки Мармелад достал кассету. Показав ее, с издевкой сообщил:
— Перед смертью Филимон надиктовал любопытные признания. Он утверждает, что по твоей просьбе подобрал нужного человечка по прозвищу Жиган. Этот отморозок согласился замочить Колесникова. Но вы не смогли разойтись по бабкам. Киллер заломил слишком большую цену. И тогда ты решил кидануть мокрушника. Пристрелить при передаче денег. Но произошла осечка… — Мармелад торжествующе улыбнулся, откинув со лба упавшую прядь. — Впрочем, я забегаю вперед. Ничего не оставляю для следаков. Пусть менты додумывают и сводят концы с концами. У них хорошо получаются объяснения для прессы.
Искаженное ужасом лицо Пономаря окаменело. Не сумев удержать себя в руках, он завопил, брызгая слюной:
— Сучара! Сразу все заполучить хочешь? И фирму, и Клементину? Да я тебя, змея, на куски порву.
Его рука скользнула в подозрительно оттопыренный карман брюк. Пономарь пытался достать ствол, с которым приехал на встречу. Но главарь банды опередил приятеля. Резко выбросив руку вперед, он выстрелил. Пуля угодила блондину в правый глаз. Он упал на капот черного «БМВ», высоко задрав ноги. Дернувшись несколько раз, Пономарь скатился на смердящий гудроном асфальт.
Мармелад несколько секунд смотрел на труп. Ствол пистолета еще дымился, когда он произнес:
— Прости, Клементина. Я сделал это ради нас.
Наблюдавший за расправой Жиган нарочито громко выдал:
— Не верь, красотка. Он и тебя замочит, когда надоешь и фирму на него перепишешь. Я хоть мало знаком с ним, но приятель у тебя редкостный урод.
Удар по почкам заставил Жигана замолчать. Согнувшись, он увидел позади себя довольную рожу Фейсала, дождавшегося повода приложиться. Отойдя на несколько шагов, чернявый разбежался и, подпрыгнув, ударил Жигана в лицо. Пленник упал. Почувствовав во рту привкус крови, Жиган сплюнул и медленно встал на колени.
Смотревший на пленника сверху вниз Мармелад коротко рявкнул:
— Кончай мудака, Фейсал. Шестерки нам больше не нужны.
Где-то за спиной у Жигана клацнул затвор пистолета. Смерть дышала ему в затылок. Но он не испытывал страха. Собираясь с силами, хотел лишь одного: оттолкнуться от земли и в прыжке добраться до глотки стоявшего неподалеку врага.
Но произошло то, чего никто не ожидал.
Со стороны здания донесся звук, похожий на удар хлыста, тут же потонувший в грохоте взрыва. Пробитый снайперской пулей бензобак одного из джипов сдетонировал. Раскуроченный дьявольской силой автомобиль в мгновение ока оказался объят пламенем.
Клементина, задетая раскаленным осколком, дико закричала, оседая на землю. Ее волосы горели, а из разорванного бока ручьем текла кровь. Она падала, хватая руками воздух.
Взрывная волна ударила Жигана. Он ощутил боль в барабанных перепонках, но не упал на спину и намертво впился ногтями в асфальт. Вскочив на ноги, осмотрелся, насколько это было возможно в едкой гари, распространявшейся по территории с невероятной быстротой. В пятидесяти метрах от него, стоя на четвереньках, мотал головой Фейсал. Не выпуская из рук оружие, бандит тер тыльной стороной ладони слезящиеся глаза
Жиган, как отпущенная пружина, бросился к контуженному взрывной волной чернявому. Подбежав, перехватил руку Фейсала, вырвал у него пистолет, и. не целясь, всадил пулю тому в затылок. Фейсал растянулся на асфальте. Но первая победа могла оказаться и последней.
От взрыва пострадала только дочь Колесникова. Остальные быстро приходили в себя. Склонившийся над умирающей девушкой главарь банды мгновенно оценил обстановку. Клементине уже нельзя было ничем помочь.
Выпрямившись, Мармелад хриплым голосом закричал:
— Ты сдохнешь, Жиган. Слышишь? Ты уже покойник…
Раздались пистолетные выстрелы. Огонь велся хаотично со всех сторон. Оглушенные взрывом, подручные Мармелада палили наугад, в ярости опустошая обоймы. Пули, словно рой рассерженных пчел, носились над территорией завода.
Затаившийся возле джипа Жиган лишь секунду колебался. Суматоха давала ему мало времени на раздумье. Здесь, на открытой площадке, он был слишком уязвим. Перекатившись через спину, Жиган покинул укрытие. Теперь его действиями руководило подсознание. Решения принимались мгновенно, а в голове пульсировала одна-единственная мысль.
«Надо добраться
