этому научиться невозможно. Надо быть великим, как я. Ну или как ты, на худой конец.
Тхаги поморщилась.
— Зато тебе недоступно кое-что другое, мой зелёный друг. Хочешь узнать, что? — Она указала на одиноко летящего вдалеке грувима, такого же чёрного ворона, как те, что я только что убил. — Прибей его на моих глазах, давай. Раз ты такой великий бог!
Богиня Смерти бросила Годфреду вызов, и он с удовольствием его принял. Ему понадобилась секунда, чтобы грувим сдох прямо в полёте.
Его тело камнем полетело вниз. Тхаги выставила руку вперёд, беря убитого грувима под прицел своих чёрных глаз, а потом тело ужё мёртвого грувима… снова ожило.
Оно ожило!
Ворон расправил крылья и устремился вверх, в небо!
Все стояли в чудовищном шоке и безотрывно наблюдали, как тварь поднимается всё выше и выше, как её чёрные блестящие крылья переливаются на солнце, как из глотки вырывается крик облегчения и счастья…
— Ну уж нет! — Годфред разозлился.
Он снова отправил в ожившего грувима точечный поток Дыхания Космоса, и тело грувима опять замерло прямо в полёте, а окоченевший труп снова повалился вниз.
— Выкуси, Годфред! — Тхаги выставила руку вперёд и одним точным прицелом глаз опять воскресила грувима.
Он успел сделать пару махов крыльями, спасая себя от падения, и почти сразу окоченел.
— Не лезь, крошка, — осклабился Годфред. — Я всё равно сильнее тебя. Он сдохнет!
— А я говорю: выкуси! — Тхаги опять вмешалась, и грувим в очередной раз устремился в небо.
Так они сделали ещё несколько раз, пока смотреть на мучения несчастной твари стало уже невыносимо. Два бога так легко и просто распоряжались жизнью живого существа, будто это ничего не значило.
— Хватит! — рявкнул я. — Оставьте его в покое!
И тут вперёд вышла Афена. Она вернула сознание в своё тело, перестав контролировать Зефира, и решила вмешаться. Девушка выставила руку вперёд, как делала Тхаги, и прицелилась взглядом в грувима, опять падающего замертво. Её глаза почернели, как у богини.
Почти у самой земли грувим резко взмахнул крыльями, поднялся в небо и полетел вдаль, в сторону горизонта.
— Пусть живёт, — прошептала Афена, опуская руку. — Не трогайте его.
Ни Тхаги, ни Годфред больше не вмешивались.
Грувим опять закричал, будто радуясь, что его оставили в покое. Он набрал скорость и понёсся вперёд, а потом… замер прямо в воздухе и упал на землю.
— Ну зачем⁈ — Афена со злостью толкнула Годфреда.
— Да не при чём я! — Тот поднял руки, и было видно, что он действительно ничего не делал.
— Он правда не при чём, девочка моя, — пояснила Тхаги немного грустным голосом. — Мой талант на восьмом ранге не имеет ничего общего с воскрешением, как вы все подумали. Я Богиня Смерти.
— Тогда что это? — нахмурился я.
— Это называется Замедление Смерти. Я могу ненадолго отсрочить окончательную смерть того, кто уже умер. Этот грувим должен был умереть ещё тогда, когда Годфред убил его в первый раз. Я замедлила его смерть, но не отменила её. Это невозможно.
Афена мрачно опустила глаза.
На её месте любой бы хотел обладать способностью воскрешать мёртвых, но Тхаги была права — это невозможно. По крайней мере, для Богини Смерти и её подопечной.
Измученный грувим так и остался лежать на земле окоченевшим трупом, а мы опять отправились в путь. Дракон взлетел над горой и набрал скорость.
Время близилось к полудню.
* * *
Дикарь всё-таки привёл нас к Городу Гнёзд.
И теперь стало очевидным, почему именно так он называл это место. Оно находилось высоко в горах, и чтобы туда подняться, Зефиру понадобилось много сил и несколько остановок для передышки.
Гнёзда размещались на высоких насыпных курганах из крупных и острых камней. Их было так много, что не хватало взгляда, чтобы охватить всю территорию Города.
На холмах стояли дома, похожие на тот, какой я видел у Мозарта в Землях Покоя. Теперь я не называл эти дома храмами, потому что это были не они.
Гнёзда казались не тронутыми ни мародёрами, ни Орденом Тайн.
Их золотистые крыши блестели на солнце, а разноцветные куски ткани хлопали на холодном горном ветру, среди вечного снега и льдин. А ведь эти строения когда-то возвели люди, специально для богов. Ещё в эпоху Одинай. И выглядели дома новыми и свежими, будто не было тысячелетнего забвения и гибели цивилизации.
Зефир полетел над гнёздами, держась повыше, чтобы не провоцировать охранных идолов на нападение.
От грандиозности увиденного Тапхар принял молитвенную позу прямо на спине дракона: он преклонил голову, зашептав что-то на своём языке. Нари повторила за ним.
Остальные просто смотрели, замерев от восторга.
Прекрасное и суровое место, скрытое от глаз и хранящее покой тех, кто тут обитает. Город распростёрся на все горы, и не хватало даже воображения, чтобы понять, как люди создали эту красоту. Величие и великодушие погибшей цивилизации Одинай тут проявлялось во всей красе.
Пока мы летели, я старался хотя бы примерно высчитать, сколько тут гнёзд. Когда дошёл до трёхсот, считать перестал. Их было очень много. Возможно, тысяча, не меньше.
— Приземляемся! — крикнул я Зефиру, а точнее, Афене, которая им управляла.
Дракон выбрал место для посадки между двумя холмами и мягко сел на заснеженные камни.
— За гнёздами ухаживают идолы, — сказала Тхаги, когда мы спешились. — Это значит, что боги посещают эти места. Они живы. По крайней мере, большинство из них.
— Это гнёзда богов какого класса? — спросил я.
— Всё, что ниже Золотого.
— Значит, у высшего класса богов другие гнёзда?
— Да, они другие, — не стала вдаваться в подробности Тхаги, но я всё-таки спросил:
— А для тебя гнездо когда-нибудь строили?
— Нет. Ни мне, ни Годфреду, ни Богу Жизни. Нам не нужны гнёзда. Но у семи Солнечных есть гнёзда, как и у восьми Звёздных, как и у двенадцати Золотых. И вряд ли мы их вот так просто найдём.
Я поёжился от холода, плотнее запахивая куртку, задрал голову и посмотрел на одно из гнёзд на вершине ближайшей горы.
— Значит, пришло время их вызвать. Ты согласна?
Тхаги кивнула.
— Но когда я буду звать их на встречу, со мной должен остаться только ты. Другие пусть улетят подальше. Иначе никто на встречу не явится.
Я еле уговорил команду оставить нас одних, без поддержки.
—
