ушей. Тогда точно дорога на кафедру пиковых нагрузок окажется закрыта.
И вроде согласование плана — сущая формальность, но не тут-то было! Доцент Паук поглядел на титульный лист, полистал уже отпечатанную вступительную часть и вдруг спросил:
— И какая научная ценность у вашего… труда?
Говорить о научной ценности работы второкурсника, если это не умник вроде Герасима Сутолоки или Миши Поповича, было по меньшей мере неуместно, но я на одном дыхании выдал:
— В первую очередь целью моего проекта является привлечение внимания к необходимости более углублённого изучения теории создания энергетических структур и важности этой дисциплины не только в проектно-исследовательской, но и в сугубо практической деятельности.
Доцент в ответ на это заявление соизволил продемонстрировать досадливую гримасу.
— Мой предмет называется теория создания энергетических структур, — объявил он, — а в вашей курсовой речь идёт исключительно о методике их разрушения. Ломать — не строить, молодой человек! Ломать — не строить! Мы пока что не на военной кафедре!
Я весь так и обтёк. Тему мне ещё в самом начале семестра согласовали, и никаких претензий к ней тогда не возникло, теперь-то что изменилось?!
Но приводить этот аргумент я благоразумно не стал и попробовал зайти с другой стороны.
— Эффективность разрушения структур напрямую зависит от понимания принципов их создания! Даже при сносе зданий нужно обладать инженерными познаниями, а здесь и подавно!
Паук глянул снисходительно, будто на неразумное дитя.
— Тогда, полагаю, вам не составит труда самостоятельно освоить и продемонстрировать мне создание любой, пусть даже самой примитивной энергетической структуры?
— Это же программа третьего курса! — напомнил я.
— И что с того? Если теория разрушения зиждется на теории созидания, освоить ту же шаровую молнию сможете без всякого труда. Ведь так?
— Наверное, — осторожно подтвердил я, не понимая в чём тут подвох.
Я прямо сейчас хоть десяток шаровых молний создать могу!
Тоже мне проблема!
Но — да, без подвоха не обошлось.
— И вот ещё что: напомните основное отличие структуры от конструкции! — потребовал вдруг Паук.
Ответ я знал назубок, но радости мне это обстоятельство отнюдь не доставило.
— Сочетание автономности и управляемости, — произнёс я упавшим голосом.
— Молодец! — похвалил меня доцент. — Будет результат — получите допуск на экзамен. Нет — уж не взыщите.
Он пригласил в кабинет дожидавшуюся своей очереди старшекурсницу, ну а я вышел, тихонько и очень аккуратно притворив за собой дверь, хоть внутри всё так и клокотало от бешенства.
Выискался очередной пацифист на мою голову! Разрушение ему не нравится, понимаешь! По сторонам, умник, оглядись! Все только и делают, что чужие структуры разрушают! А кто не справился — сдох!
И что самое поганое — второкурснику пособие по созданию полноценных шаровых молний на руки не выдадут, а с кондачка с этим не разобраться, пусть даже более-менее и представляю, в каком направлении двигаться. Там столько нюансов, что сотворение неуправляемых энергетических конструкций или даже управляемых, но с помощью силовых жгутов, — это лишь самая вершина айсберга.
Принцип совершенно иной!
И что делать?
Деваться было некуда, я достал записную книжку, отыскал рабочий телефон Герасима Сутолоки и позвонил ему, передал вердикт доцента Звонаря касательно моего рационализаторского предложения, заодно спросил, не поможет ли тот с отработкой создания шаровых молний.
— Сейчас нет времени, — послышался в трубке через лёгкое потрескивание помех ответ собеседника. — Я так понял, у тебя сегодня свободный день? Подходи ко мне к девяти. Поужинать куда-нибудь выберемся, заодно всё обсудим.
— Могу опоздать минут на пятнадцать, — предупредил я. — У меня тренировка.
— Тогда встретимся… — Герасим задумался, потом уточнил: — Там рядом кафе «Лира» есть. Знаешь такое?
— Найду.
— Вот сразу туда и подходи.
Я пообещал так и сделать.
На тренировку в кои-то веки явились полным составом, при этом значками «Защитник республики» помимо Матвея щеголяли ещё и Клевец с Полушкой, а Митя Жёлудь посматривал на всех столь самодовольно, что сразу становилось ясно — не обошла награда стороной и его самого, просто шифруется по примеру старших товарищей из контрольно-ревизионного дивизиона.
Сам я, к слову, вернул на место значок с символикой РИИФС. Не пытался скрыть от остальных факт награждения, просто не видел особого повода для гордости. Награда и награда. Не орден, чай. Да орденом и не за что жаловать, если разобраться. И вскрылись бомбисты во многом совершенно случайно, и на вокзале мог чище сработать.
Максим Бондарь памятного знака не удостоился, но расстроенным отнюдь не выглядел.
— Завтра на работу выходишь? — спросил он у меня в раздевалке.
Я кивнул.
— Облом теперь с повышенным довольствием, Макс? — хохотнул Сергей Клевец. — Ты с завтрашнего дня уже не зам у Малыша?
Бондарь пожал плечами.
— Мороки меньше.
— Да какая там морока? — деланно удивился Сергей. — Группы-то всё это время и не было, считай! Ты заместителем командира исключительно по бумагам проходил!
— И доплату ни за что получал, если так разобраться, — поддержал товарища Илья Полушка. — Чем Петю в своё время попрекал. Нехорошо.
— Вы языки-то прикусите! — рыкнул на них Макс.
Эффекта окрик не возымел, «псы» только рассмеялись.
— А то что? — хрустнул костяшками пальцев Сергей, а после щёлкнул ногтем по своему красному значку со стиснутым кулаком. — Опять пригрозишь донести куда следует о наших симпатиях пролетарским бригадам?
— Стукачок! — вторил ему Илья.
Обстановка как-то неожиданно резко накалилась, и если Карл наблюдал за перепалкой округлившимися глазами, а Матвей спокойно подпирал плечом шкафчик и в происходящее не вмешивался, то Митя Жёлудь промолчать не смог.
— Ой, да кому надо на вас доносить! — насмешливо фыркнул он. — О ваших политических пристрастиях ещё в комендатуре знали. Зуб даю, в личных делах всё прописано.
— Не в этом дело! — отмахнулся Сергей.
— Ага, — кивнул Илья. — Вообще не в этом!
Макс Бондарь задумчиво глядел на них, будто прикидывал, сумеет ли заломать их сразу обоих. Шансы на это были не так уж и малы, но тут распахнулась дверь и в раздевалку зашёл Александр Малыш. Он открыл было свой шкафчик, но сразу почувствовал неладное и огляделся.
— Чего не переодеваетесь?
В руках Мити Жёлудя как по волшебству оказалась газета.
— Последние новости обсуждаем! В Зимске риковцы нихонскую разведсеть накрыли! — объявил он. — Её замгубернатора возглавлял, представляете?
— Большое дело! —
