заключил юноша, и местами неровно. Туннель вырезали долго, несколько человек разной силы, но все примерно на 3-й Ранге. Почему-то пользовались они только мечами, хотя есть простые, доступные почти любому Магу заклинания, куда более сподручные для работы над ландшафтом.
Протянулись часы. Рыцари проехали в яркий, полный света выход и застыли от удивления. Всё вокруг стало белым. Снег опустился на землю и сгладил горные уступы. Войско словно очутилось в облаках.
Рыцари почувствовали себя голыми. Но не на долго. Звон брони приобрёл гулкую стальную ноту мороза. Воины стали скованными, они двигались всё меньше, чтобы лишний раз палец не прикасался к железной перчатке, и потому ещё сильнее промерзали. Зимней одежды никто не взял.
Один рыцарь подъехал к фиолетовой карете, доложить о тяжком положении королю, но не решился заговорить и повернул. Его Величество лежал в одной рубахе.
Артур очнулся от своих мыслей, когда колёса зарылись в сугроб, приподнялись и застыли. Лошади сели на землю и свернули ноги.
Юноша раздражённо взглянул на офицеров. Они отвернулись. Артур был занят и забыл следить за войском и ему никто не напомнил. Маг вспомнил добродушного смышлёного мужчину с пышными усами, и холодно — даже в такую погоду — хмыкнул.
Юноша спрыгнул и притронулся к лошадям. Они встали на ноги. Рыцари удивлённо наблюдали за чудом. Тогда король пошёл к ним. Его прикосновение разливало внутри тепло, словно в груди зажигали свечку. Воины выдыхали густые облака пара.
Артура обошёл свою охрану, после чего вернулся в карету. Все остальные, дожидавшиеся очереди, разочарованно повздыхали. Один вздох надорвался в кашель.
Карета была плотно закрыта, в ней горело несколько свеч и таинственный круг. Арка сидела, закрыв глаза. На голове у неё восседал цыплёнок.
Мария была закута в одеяло. Её пышные рыжие волосы были немного мокрыми, а глаза прикрывала белая повязка. Девушка спала.
Возможно.
Артур закрыл глаза.
И время застыло.
…
…
…
В один момент раздался стук. Арка не спеша открыла ставни. Показалась молодая угловатая голова. Сравнявшись с каретой шёл молодой человек. Лицо его было румяное, а на ресницах лежали снежинки.
“Ваше… Ваше Величество, люди спрашивают, можно забить лошадь?”
Артур кивнул и вдруг потянулся к выходу. Молодой человек немедля отстранился, потом ещё дальше и вдруг закачался у обрыва и шагнул вперёд.
Войско ехало горной дорожке, внизу простиралась кромешная тьма. Она же висела над головой. Казалось, рыцари попали в подземелье. Луны было не видно, только серебристо-зелёный свет вырывался между складок туч.
Артур посмотрел вокруг и сказал: “Встанем тут на ночь”.
Затем вернулся в карету.
Молодой рыцарь постоял на месте, отходя от испуга, вспомнил слова его Величества, собрал их в предложение и побежал, а вернее пошёл, очень осторожно, рассказывать остальным. Вскоре на тропинке зажглись костры.
Гору будто обложили свечками и лишь они теперь отгоняли темноту.
*********
Прошло несколько дней, люди приспосабливались к морозу. Нескольких лошадей забили. Сняли шкуры, сделали накидки. Их носили по очереди. Факелы жгли даже днём. Благо припасов поубавилось, и можно было разобрать на дерево обозы с едой. Встретили поле тюльпанов, совсем не ждавших зимы. Снег наполнил их бутоны и склонил к земле. Они казались пьяными.
Старый платан больше не шевелил свои лапы. Их тоже прижали белые груды. Рыцари герцога смотрели на него и вздыхали, а после исподлобья поглядывали на вечно закрытую карету своего сюзерена. Юный герцог так испугался резни, которую эльфы устроили в Векте, что решил навестить столицу и побыть гостем его Величества. Он взял охрану в тысячу человек, а остальных нехотя распустил. С отцом он так и не простился.
Виделся Герцен только с его Величеством.
Бежали дни, серебристая змейка скользила среди гор и вот, наконец то самое ущелье. Внизу проглядывалась укутанная снегом столица. Воины ликовали. Потом умолкли. Они увидели высокие знамёна и вспомнили, какой ценой далась победа.
Затем, когда подъехали ближе, напряглись. В снегу выпирали деревянные конструкции. Катапульты. Один из воинов замети краешек красочной ткани и в сугробе и вытянул его. Это было знамя — медведь в пещере.
Род Вильяма Труда. Неужели герцог восстал?
Рыцари напряглись, но королевский герб над городскими воротами их успокоил. Почти. А что если ловушка?
Вдруг ворота открылись. Выехали двое, старик с длинной бородой в стальной броне, уплотнённой мехом, юноша заросший грязноватыми жёлтыми волосами и с крайне противной улыбкой.
Копья сразу же опустились. Это были сир Грюнвальд и… его сын?
Армия поспешила открыть дорогу, но не успела. Артур вышел первым, с ним служанка. Все поклонились. Грюнвальд подъехал ближе, спрыгнул на землю и тоже опустил голову, поглядывая на Релика. Молодой человек всё понял, спустился с коня и чуть не закопался в снег.
Артур молчал.
“Вильям пришёл, ваше Величество… Хотел взять столицу пока вас не было”. Заговорил Грюнвальд.
“Мы хотели поднести вам голову предателя… но не смогли собрать её. Слишком много получилось кусочков”.
Артур медленно кивнул.
“Потери?”
“Минимальные”. Сказал, поднимаясь, Грюнвальд и снова, но уже немного иначе взглянул на Релика. Юноша выпрямил спину и сдержал улыбку.
Артур слегка удивился, но затем покачал головой и направился в город. Старый генерал взял свою лошадь за узды и пошёл за ним. Релик хотел было отправиться следом, но генерал взглядом остановил его и указала на войско.
Юноша замер и скрепя всем телом развернулся к рыцарям. Они смотрели на него с подозрением и недоверием. Сглотнув, молодой человек почесал свою новоявленную щетину и побрёл к ним. В такие минуты ему сильно не хватало мотивации.
Ржавых ножниц, например.
38. Месть
Зажгли свечи, там, где когда-то был труп теперь висел канделябр. Артур сидел за круглым столом, за спиной юноши стояла Аркадия, перед ними расположился Грюнвальд, и потому что канделябр расположен был не по центру стола, но чуть сбоку, свет его парал генералу на спину и тени всей троицы выстроились в ряд на стене. Такова была задумка архитектора.
Но генерал не в настроении был её восхищаться. Он думал, тяжело плелась его мысль. То и дело восхищение овладевало им, и он повторял у себя в голове, воин самоцвета, воин самоцвета, но постепенно восторг мерк, и вспоминались пустые погреба. Будет голод, заключал он холодно и беспомощно.
“Ваше Величество… как вы думаете, что нам делать?” Осторожно спросил генерал.
Артур долго молчал. Время мучительно тянулось для Грюнвальда. Он уже обдумывал, как бы перевести разговор в другое русло, раз его Величество не хочет сам говорить, что выхода нет, как вдруг Артур наконец
