Книга Эмерит 3 - Titus

за Леной, показывавшей мне дорогу. Дойдя до палаты, водрузил её на гинекологическое кресло, около которого уже маячила акушерка, и наша врачиха меня беспардонным образом выперла: — Иди-иди, нечего тебе здесь делать! Есть некоторые вещи, которые мужчинам видеть вредно.

Я и не собирался быть на родах. У каждого своя работа, нечего отвлекать людей, когда они заняты делом. Тем более у Кристины начались схватки, и она начала стонать в голос, так что я без всякого сожаления ретировался.

Спустя пять часов был допущен к роженице и своему сыну, в котором уже светилась горошина источника со стихией Огня. Маленький краснокожий сморщенный инопланетянин был криклив и требователен.

— А он точно мой сын?

— Как ты однажды сказал Петру Алексеевичу, а в глаз? — слабо улыбнулась измученная Кристина. Несмотря на магическую поддержку и вливание лечебной Силы, роды ей дались нелегко.

— Да твой, твой, не сомневайся. Такой же командный голос. Только родился, а уже вырабатывает, весь в отца, — пошутила Лена. — Как назвать думаете?

— А чего тут думать, Петром и назовём, — сказала Кристина. — В честь приёмного отца Ярослава.

— Пётр Петрович? Оригинально, — усмехнулся я.

— Почему, Петрович? Ярославович! Или ты против? — прищурилась Крис.

— Конечно, нет. Инцест — дело семейное, кому какое дело? В общем, я только за! — поддержал идею Кристины. — Ладно, отдыхай, пойду готовиться к торжественному мероприятию. Мы с Исабель решили, что не стоит затягивать с помолвкой. Завтра утром будет объявлено о предстоящей свадьбе одного испанского принца с африканской принцессой. А за малыша не бойся, никто теперь не посмеет отравить моего первенца!

— Но ведь он бастард!

— Одарённый бастард! Который тоже когда-нибудь станет эмеритом! Мне Адонго обещала открыть секрет после свадьбы, как она повышает ранги у мужчин. А то мне на ум приходит только секс втроём, где мужчины играют в тяни-толкая с одарённой женщиной.

— Я против такого способа с нашим сыном! — взвилась Кристина.

— Сам не хочу, так что Дуня… тьфу ты, Адонго, научит, как можно обойтись без экспериментов с МЖМ.

— Никогда бы не поверила, что буду только ЗА твою женитьбу на посторонней темнокожей женщине!

— Я теперь тоже «за»! — в разговор влезла Лена. — А вдруг у меня тоже будет сын? Да и если будет дочь, тоже способ твоей Дуни пригодится!

* * *

На следующий день ровно в полдень в одном из светлых залов королевского дворца распахнулись двери, и в них появилась чернокожая красавица, в которой я еле узнал африканскую архимагиню.

Мажордом стукнул своей палкой о пол и объявил: — Принцесса африканского континента Адонго Танзийская!

— Рот закрой и вручи девушке букет! — тихонько скомандовала Исабель, прикрыв свои губы веером.

Пришлось собраться и, скрыв своё удивление, заняться делом. Вручил букет, подвёл Адонго к Исабель, встав на колено, преподнёс невесте коробочку с кольцом.

— Я старый солдат и не знаю слов любви. Короче, выходи за меня, — выдал я темнокожей красавице, заставив поморщиться Исабель от своего спича.

На лице Адонго не дрогнул ни один мускул: — Я согласна, — величаво кивнула она.

Я поднялся с колена и одел ей на безымянный палец кольцо, она в свою очередь окольцевала меня, и мы повернулись к Исабель.

— Благословляю вас, дети мои! — королева Испании перекрестила нас. — Ярослав, ты можешь поцеловать свою теперь уже невесту.

Я осторожно прикоснулся губами к губам Адонго, та неожиданно обвила мою шею руками и ответила страстным поцелуем.

Глава 19

Он год принцессе глазки строил и шоколадки покупал.

А ей хотелось, чтоб как в сказке — и бал, и бал, и бал, и бал…

* * *

Один из высоких кабинетов в Ватикане. Матриарх вызвала к себе кардинальшу и заставила держать ответ.

— Франческа, дитя моё, расскажи, как прошло испытание молодого Бурбона? — ласковым тоном спросила глава Римской католической церкви.

— Ваше преподобие…

— Когда мы наедине, я разрешаю звать меня по имени, — Матриарх попыталась настроить кардинальшу на доверительную беседу.

— Как вам будет угодно, — склонила голову собеседница, которую не обманул тон Матриарха. — Малгожата, ваше задание выполнено в точности, он овладел мной на шаре-анализаторе. В момент нашего одновременного оргазма выплеск Силы был настолько велик, что шар перегорел и разрушился. Таким образом, доподлинно не удалось установить, какого ранга испанский принц, — Франческа достала из кармана мантии тряпицу, развернула её, и перед Матриархом появился почерневший осколок стекла. — И у меня не получилось считать остаточные энергии, разрушившие шар. Может, получится у вас?

Матриарх взяла в руку осколок, покатала его на ладони и небрежно уронила обратно на ткань.

— Нет, ничего не осталось. Больше ты мне ничего не хочешь сказать? Ничего странного или необычного не заметила?

— Нет, — скромно потупила глаза кардинальша.

— А скажи мне, как могло получиться, что шар, выдерживающий Силу трёх архимагистров одновременно, мог разрушиться от выплеска Силы предполагаемого архимага и обычного магистра? Ты же по прежнему магистр? — Малгожата пристально посмотрела на собеседницу.

— Я не знаю…

— Не знаешь, что?

— Не знаю, почему перегорел анализатор.

— Какой твой ранг? — жёстко спросила Матриарх, которой надоело тянуть ответы из подчинённой.

— Всё тот же — магистр, — Франческа, наконец, подняла глаза и ответила прямым взглядом. Ей нечего было бояться — шар разрушен, второго под рукой нет, никто не сможет уличить её во лжи.

— Ты знаешь, а я ведь планировала поставить тебя на своё место, — Малгожата откинулась в кресле и с интересом энтомолога рассматривала сидящую перед ней женщину, как диковинную бабочку. — Франческа, ты меня разочаровала. Неужели, какой-то мужчина смог настолько вскружить тебе голову, что ты забыла о долге перед церковью?

— Ваше преподобие, я не понимаю, о чём вы…

— Девочка, я отслеживаю ранги всех значимых иерархов церкви. Я почувствовала, что ты стала архимагистром без всякого шара. Лжесвидетельствовать — большой грех, дитя моё. Ты будешь лишена сана и наказана, — Малгожата открыла ящик стола и достала наручники. — Надень блокираторы и смиренно прими неизбежное.

— И не подумаю! — Франческа тоже откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

— Вот как? Почему? Ты же понимаешь, что в противном случае не выйдешь отсюда живой?

— Потому