на спину. В момент встречи втыкаю ей в подмышку окаменелый хребет. А по морде заряжаю кулаком с кастетом.
Нехрен на меня свою пасть раскрывать! И пытаться откусить нос.
Все шесть лап твари обхватывают меня. Ноги и левая рука с хребтом оказываются прижаты к телу. А сил моих не хватает, чтобы освободиться от захвата. Одна из конечностей монстра проникает под жилет и собирается разодрать мое тело многочисленными когтями, что оказываются довольно маленькими, но острыми.
Да, хрен там! Их длины не хватает, и они просто скользят по толстому слою слизи. Ну, если только чуть царапают кожу. Но это не в счет.
И если за основное тело можно пока не беспокоиться, то вот мой нос того и гляди откусят.
Я уже раз пять втащил по зубастой харе, но та не успокаивается. И не только нос, чуть кулак не кусает. Мысленно тянусь к пространственному карману и достаю лизуна.
– На! – пихаю в раскрытую пасть северного махтунга яйцо краказю.
– Шша-а! – отвечает тварь, резко мотнув головой и отбрасывая склизкий предмет.
Возмутиться не успеваю. Мой кулак пронзает сильная боль.
– Ахррр! – реагирую смесью вопля, крика, рыка и стона, когда в мою руку вцепляется зубастая пасть.
Противник начинает мотать своей головой из стороны в сторону, пытаясь оторвать мой кулак, все усиливая и усиливая давление челюстями. Так он мне не оторвет, а раздробит его.
Остальные мои конечности зажаты, и ими не воспользоваться. С себя урода не скинуть. Мог бы дотянуться до твари своими зубами – сделал бы. Но, увы. Не дотягиваюсь.
Сука, сука, сука!
Больно то как!
Северный махтунг начинает утробно рычать, видимо, предвкушая трапезу.
Боль мешается с чувством безнадежности сопротивления, но тут же затмевается вспышкой сознания гибели и дикого нежелания умирать. Я ощущаю как все это приводит к взрыву адреналина в моей крови.
И в этот момент кулак перестает испытывать боль, а морда твари покрывается корочкой льда. Похоже опять каким-то образом удалось применить магию льда.
Северный махтунг дергает головой. А я одновременно с ним рукой, пытаясь освободить кулак. И у меня получается.
Обе челюсти с носом противника разлетаются ледяными осколками. Мне открывается жуткая картина, которой обрадуется маньяк зоолог, что любит собственноручно скальпелем вскрывать своих жертв и исследовать их анатомические особенности.
Открытая мне часть мозга северного махтунга почему-то пульсирует. Чтобы не видеть больше этой гадости. Вбиваю в нее шипы кастета. Рука с хрустом погружается глубже.
Северный махтунг 16 уровня погиб.
Кое-как освободившись от объятий твари и выбравшись из-под нее, перевожу дух.
Главное, чтобы таких уродов встречалось поменьше.
Обращаю внимание, что дохлый противник лежит в данный момент раскинув конечности в стороны. Все шесть выглядят одинаково и похожи на лапы обезьяны. Только пальцы более длинные. И на их подушечках много, очень много небольших когтей.
С такими лапами можно легко и быстро лазать по скалам. Пальцы с когтями везде найдут, где зацепиться.
А свободная шкура, на которую я обращал ранее внимание, оказываются большими перепонками меж лап. Ахтунг-летяга?
Еще раз внимательно оглядываю тело твари. А, ведь, ее на фоне снега и издалека можно принять за сугроб. Поднимаю голову на окружающие меня оледенелые скалы. И там полно мест, где имеются куски прилипшего снега.
Перевожу взгляд на раскинувшегося передо мной северного махтунга, на его перепонки и лапы с когтями. И понимаю, что впереди меня ждет писец. А перед дальнейшей дорогой нужно еще раз хорошенько обмазаться слизью. И постараться разобраться с магией.
Глава 37. Становление на путь криоманта.
Первым делом, нужно подобрать яйцо краказю. Оно должно валяться где-то тут…
Через пару минут высказываю утопленному в сугроб лизуну, у которого из-под снега торчит только глаз:
– Чего зыришь? Нет бы сказал, что я, мол, тут. А то ищи тебя…
Отлетел он довольно далеко. Чудом мой взгляд наткнулся на это углубление.
– Что скажешь в свое оправдание? – спрашиваю его, после того, как поднимаю. – Я на тебя надеялся. А ты подвел. Взял и не прилип к харе ахтунга.
В глазу, что пялится на меня из-под мутного желе, не вижу ни капли сожаления.
– В наказание поставлю тебя в угол в темном пространственном кармане. Стой там и думай о своем поведении.
После последних слов, убираю яйцо краказю в инвентарь.
Блин, вот до чего доводит долгое отсутствие общения с разумными. Гоблины не в счет. Человек все-таки существо социальное. Если ему становится не с кем общаться, то он начинает разговаривать либо сам с собой, либо с окружающими его предметами. В тяжелых случаях с вымышленными персонажами. Надеюсь я до такого не докачусь.
Пока размышляю о своей тяжелой доле сурового одиночки, обмазываю себя слизью. И делаю это не только со своей кожей. Через некоторое время вся шерсть на моей экипировке превращается из пушистой в мокрую.
Это, кстати, добавляет ей пункты защиты. Круть! А еще элементы одежды становятся скользкими.
Нужно будет перед тем, как выдвинусь, еще разок смазать. Первый слой загустеет и застынет, и можно будет нанести второй. И почему я раньше не додумался до такого?
Теперь магия.
Но сначала оглядываюсь по сторонам. Угроз так же как и раньше не наблюдаю. Можно продолжать.
Команды: «лед», «морозь», «сосулька» и «лютое холодище» снова не срабатывают. И я начинаю обдумывать ситуацию. Первый раз, да и второй, магия проявилась, когда я испытал эмоции связанные с риском для жизни. Оба раза даже почувствовал, как адреналин в крови подскочил.
Значит, нужно воспроизвести подобное ощущение. Закрываю глаза и пытаюсь представить обстановку из памяти и заставить себя испытывать сопутствующие эмоции. Через некоторое время получается настроиться…
А еще через немного начинаю что-то улавливать на грани чувствительности. Вот оно! Пытается ускользнуть. Стараюсь не упустить.
Вместе с ощущением опасности возникает прилив бодрости и желание действия. При этом происходит внутри меня что-то еще. Что-то осязаемое, но не в физическом плане. Стараясь не потерять это чувство, раскрываю глаза.
Обращаю внимание на легкое покалывание на кончиках пальцев руки. В нескольких сантиметрах от ладони замирает слегка мерцающая область
