class="p1">— Лаэр, — это была Ева.
— Талер, — с почтением произнесла Ильда, беря под руку молчаливого Эдея.
— Эй, снимите меня, — заорал Талер.
Все тут же задрали головы и посмотрели на крышу ближайшего здания.
— Ну вот, — закатил я глаза.
— Такой момент испоганил, — рыкнул Скай. — Не надо было его вытаскивать, Лаэр.
— Да ладно, — устало махнул я рукой. Не оставлять же его в клетке. Благо скольжение позволило вытащить двоих. — Но мог бы помолчать да. Сам теперь спускайся.
Я спрыгнул вниз, но вместо плавного парирования просто мешком упал на землю. Сил практически не осталось. Ко мне сразу бросились друзья, пошли радостные объятия, слезы, даже смех. А затем…
— Хоуп? — со слезами на глазах спросила Мэйси.
В наступившей тишине я с трудом смог сглотнуть ком, вставший в горле и покачать головой.
— Он уже был… — мне не хватило сил договорить. Но это и не требовалось. И так было все понятно.
Молчал лишь Бион, который и сам все видел. Не было там Хоупа. Уже не было.
В наступившей тишине все столпившиеся на мгновение будто потерялись. Никто не мог осознать, что произошло и не понимал, что теперь делать.
— Целители, позаботьтесь о раненных, в первую очередь тяжелые. Сантор, людей на ворота, командор, оцепите клеть, Ильда…
Голос Эдея был сухим и уверенным. Приказы пошли один за другим и не скажешь, что это пацан, который полжизни провел на острове. И всем как-то быстро нашлось занятие, все сразу засуетились, разошлись, разбежались.
У нас там армия оскверненных тварей за стеной и она никуда не делась. Да и людей надо спасать, кого возможно.
Не услышав своего имени, я просто сел на землю, где и стоял. Напротив клети из тоненьких металлических спиц, внутри которой клубился мрак. Вскоре там появилось лицо Хоупа, только из черных глаз текла скверна. Да и взгляд был вовсе не моего друга.
— Неплохо, неплохо, — улыбнулся Архитектор. — Я бы даже сказал, удивительно.
— Спасибо, — сухо ответил я.
— Ты же понимаешь, что это не удержит меня вечно. Через год, через век, может через тысячу лет, но я выберусь. Я умею ждать, умею быть терпеливым. И тогда…
Я откинулся на спину, да так и продолжил лежать, разглядывая небо. Рядом на спину, смешно подогнув лапки, улегся Скай.
— Красивое, — произнес я.
— Да, отсюда хороший вид. А у клетки нет функции заткнуться?
— Тебе виднее, — усмехнулся я.
— Теперь понимаю, почему меня замуровали отдельной стеной. Он все еще не затыкается со своими страшными карами.
Я устроился поудобнее на сырой земле, закинул руки за голову и продолжил наблюдать за Врумом, что парил над нами. Из клетки действительно доносился булькающий голос, расписывающий конец мира, человечества и прочее, прочее, прочее.
Я мог на это ответить лишь одно.
— Ой, да пофигу.
Эпилог
— А почему ты не надел ту мантию, что я гладила половину ночи? — спросила Ева.
Женщины. Я закатил глаза.
— Или хотя бы тот плащ, что я тебе купила? Между прочим, из Лоремского шелка.
— Мне этот больше нравится, — погладил я сотню раз перештопанный плащ, местами рваный и в заплатах. — Да и ситуация располагает, символизм, все дела.
— Мужчины, — закатила глаза Ева.
Я незаметно ущипнул ее за попу, за что получил увесистый удар локтем под ребра. Зашелся кашлем, чуть ли не до кровавых слюней.
— Ой, да хорош, — усмехнулась довольная Ева и я тут же выпрямился. — Вот, король-бог вышел.
Эдей поднялся на главный подиум площади Мира. Народ почтительно замолчал. Король-бог начал приветственную речь, поздравил жителей с праздником мира. Кратко рассказал о тех жертвах, что пали год назад ради спасения всего живого на этом самом месте.
Его речь была вдохновляющей, хоть и пропитана нотками печали. Но это заметили лишь те, для кого этот день никогда не будет днем празднования. Это для памяти будущих поколений. Символ надежды и нового будущего.
Для тех, кто был там, эта дата навсегда останется днем траура.
Но тем не менее, речь подошла к концу и мы перешли к торжественному моменту. Гвардия стянула полотно и по толпе прошел шепот восхищения. Это действительно выглядело внушительно. Статуя Хоупа в масштабе десять к одному. Выполненная из белого камня.
Он стоял, словно живой. Стоял и улыбался, чуть прикрыв глаза. Таким мы запомнили его в последние секунды жизни мессии. В своей безрукавке с капюшоном, с руками в карманах и с улыбкой на лице.
Эдей снова заговорил о величии жертвы мессии и нашей ответственности перед ним. О победе добра над злом. Но я лишь усмехнулся, ведь для знающих это буквальные слова. Победа добра. Над. Злом.
Ведь лишь малая горстка людей знала, что статуя Хоупа стоит ровно над клетью Архитектора. А почетный караул элитных гвардейцев королевства, это не символ, а настоящая стража. Для всех прочих, Архитектор был уничтожен. Так оно… Спокойней, что ли.
Разумеется, Неспящие тоже приложили свою руку к охране этого места.
— Как живой, — восхитилась Ева.
— Конечно, — ответил Бион. — Наши новые творцы снов приложили руку к образу.
Под творцами снов он в первую очередь имел ввиду Мэйси, которая пошла по стопам отца и стала придворным художником снов. Именно с ее картин работали скульпторы.
— Кстати об этом, — вспомнил я и коснулся пальцами Мор.
Серая пелена скользнула по ее коже и впиталась куда-то под кожу. Девушка неверяще уставилась на свою руку, а затем посмотрела на меня…
— Это же…
— Ты хорошо справилась с ролью Смерти, — подмигнул я. — Продолжай в том же духе.
— А как же ты?
— Туда, куда я направляюсь, маска мне не поможет. За пределами Эдеа у нее мало сил.
— Ты обещал, что вернешься к ужину, — сжала мою ладонь Ева. — Я кролика тушить буду.
— Вернусь, вернусь, — проворчал я. — Делов-то, скользну туда, скользну обратно.
— Спасибо, — вставила Мор. — Я не подведу.
— Знаю, — усмехнулся я.
Эдей тем временем представил публике Мэйси и других творцов снов. А также множество новых должностей. Следом на подиум вышла громадная полуголая фигура пожилого мужчины с множеством шрамов.
Мне пришлось раскинуть завесу пошире, потому что дышать сразу стало трудно, ощущения, будто захлебываешься водой.
Король-адмирал
