получилось. Что она смогла сбежать и остановить весь этот кошмар. Если бы она этого не сделала, то мы убили бы ее. Ни за что. Просто взяли бы и грохнули неповинного человека.
– Эдик, она уже перестала быть человеком. С того самого момента, как села на наркоту… – Посмотрев на сидящего на стуле мужчину, Натка невольно передернула плечами, увидев, как из его глаз текут слезы.
– Спасибо ей, – шмыгая носом и вытирая его рукавом, всхлипывал он. – Своим побегом она смогла все это остановить. И не допустить греха. Как бы я потом жил с этим? Это тебе было бы по фиг, а мне нет. Я бы не выдержал. Я того что происходило не выдерживал. Мне так тяжело было и больно на все это смотреть. И не только смотреть, а еще и делать своими руками. Я же давил ее. Закапывал. Вот этими вот руками, – Эдик демонстративно вытянул руки вперед, повернув их ладонями к Натке. – И если бы она не убежала, то было бы все. Мы бы не ее убили. А себя. Ей-то такая жизнь все равно была не нужна, а мне с этим пришлось бы жить. Только как жить с этим. Я бы не смог! Я бы не выдержал! А по поводу того, что она была наркоманкой и перестала быть человеком… Так-то да, но ведь всегда есть выход. Просто ей его не давали. Она сбежала, и вполне вероятно, уже не ширяется, в тюрьме ей не дадут этого сделать. Но сложись все по-другому, доберись она до тетки… До живой тетки, если бы ты не умудрилась ее убить, то та вложила бы все силы в ее лечение. Поверь, я точно знаю, что она это бы сделала. И жила бы она богато и счастливо. И все было бы хорошо.
– Да, она бы жила, а мы сидели, – злобно произнесла Натка.
– Да, она бы жила, а мы сидели, – повторил ее слова Эдуард. – Зато совесть была бы чище. Вот скажи, ты человека убила. Ты нормально себя чувствуешь, спишь нормально?
– Абсолютно. – Равнодушно ответила девушка.
– Вот это и пугает. Тебе на все наплевать! Ты человека убила и ни один нерв не дрогнул! Ты только за свою шкуру переживала, чтобы не посадили! Ты мерзкий человеку, Ната. Очень мерзкий.
– Послушай! – вышла и себя та, – ну если ты такой правильный. Если у тебя такая огромная душа и чистая совесть, то, что ты не идешь и не сдаешься?! Что ты меня приковал и выпендриваешься?! Нашел слабого? Или перед кем можно повластвовать? Да ты сам-то кто? Все время бабе потакал. Девку в притон загнал, смотрел и молчал. А ведь когда ее первый раз насиловали, а напомню, что именно ТЫ ее туда привез, это ТЫ ее отдал на растерзание. И именно ТЫ, равнодушно ушел, оставив ее СВОИМ бугаям. И это были не мои люди, Эдик, а ТВОИ. И именно ТЫ отдавал им приказы и говорил, что нужно делать. Я только советовала. Я не отрицаю, что многое произошло с моей подачи. Но ТЫ был не против. И когда я продумывала, как ее убить, именно ТЫ сказал, что не надо запариваться, что просто шлепнуть и все. И именно ТЫ привез меня сюда, избил, приковал, а потом начал рассуждать о своей широкой душе. И именно ТЫ, знаешь, что она сейчас сидит в тюрьме, но не спешишь ее освобождать, прикрывая свою трусость какой-то несуществующей совестью. Что ты здесь сидишь?! Что ты меня караулишь?! В притон хотел сдать, так сдавай! Или что? Убить? Ну, убей! Только боюсь, что и на это у тебя не хватит смелости. Так нет, ты сидишь, читаешь мне нотации, вместо того, что бы бежать и спасть свою подругу. Что случилось? Совесть опять уснула? Или она у тебя просыпается только рядом с беззащитным человеком? Или сходи к Артуру, покайся перед ним! Что сидишь, смотришь? Ну, сделай ты хоть что-нибудь, для своей несчастной Анечки! Помимо того, что сопли на кулак наматывать и рассуждать о своей безгрешности! Сделай хоть один раз, в своей никчемной жизни, хоть один мужской поступок! Я-то ладно, со мной все ясно. Ей помоги. Ты же так переживаешь. Только ни хрена ты ей не поможешь. Со мной что-нибудь сделаешь и побежишь прятаться от ментов с Артуром. Так что вся твоя исповедь о чистой душе и внезапно проснувшейся совести, равна нулю. Впрочем, как и ты сам. Может я и дерьмо, как ты меня называешь, мразь, тварь и так далее, я сегодня много услышала, но я хотя бы тебя любила. Искренне любила. А сейчас смотрю на тебя и не понимаю за что. Ты такое чмо, что я себя презираю, за былые чувства к тебе. Ты их не стоил. Надо было болт на тебя забить и самой заняться и Анютой, и теткой ее. Сейчас бы сидела где-нибудь и наслаждалась жизнью с шикарным мулатом. А я как дурра с тобой связалась. И вместо островов, грязный пол в старом деревенском доме. И трусливый мудак напротив, который бья бабу, считает себя Богом и почему-то думает, что таким способом искупает свои грехи.
– У тебя бы без меня ничего не вышло, – опустив голову, уже более тихо ответил Эдуард, стараясь не смотреть Натке в глаза.
– С чего бы это? – искренне удивилась Натка.
– Это дело мне Артур поручил. Ты-то с какого здесь боку.
– Я вот поражаюсь, что Артур, взрослый умный влиятельный мужик, поручил дело тебе… Мне надо было со своим планом к нему идти, а не с тобой разговаривать. Выделил бы он мне двух мальчиков, да хату в области. И я бы за пару месяцев управилась. А ты бы так и сидел, сопли жевал. И каждый раз разводил руками и говорил, что не знаешь, что делать. И что опять надо ждать. Вот и все. Но ты ни на что не пригоден оказался. Я тебя вела все это время, как поводырь слепого. Ты молча шел, а потом, как жопа загорелась, то глаза открыл, оглянулся и начал виноватых искать. А что ты их ищешь? Иди, к зеркалу подойди, он там. И вина твоя, что ты сам ничего не можешь. Ты плетешься, как дурачок, все что скажут, делаешь, а потом сидишь, губу оттрибучив и сетуешь на судьбу и окружающих.
– Да что бы ты сделала?! – ударив кулаком по столу, закричал Эдик. – Какие пара мальчиков? Какая хата? С каким планом ты собралась к Артуру?! Да ты
