Янга, он понял, что готов написать роман. Именно этот роман и ляжет в основу фильма «Охота за „Красным Октябрем“».
Роман
Диссертация Янга стала основным, но не единственным источником Клэнси. Помимо этого, он использовал гораздо менее эффектную, но хорошо известную на Западе историю капитана советской плавбазы подводных лодок Йонаса Плешкиса, который в 1961 году переориентировал судовой компас корабля и вместо Таллина доплыл до шведского Готланда, где попросил политического убежища (корабль вместе с остальным экипажем шведы вернули в СССР). Главный герой романа Клэнси Марко Рамиус тоже угонял корабль, но вел его уже к берегам США, чтобы попросить там политического убежища.
От своих прототипов — Саблина, каким его описывал Янг, и Плешкиса — Марко Рамиус получил ненависть к СССР и отчаянную готовность на любой шаг, чтобы оттуда выбраться. Нарисованная Янгом картина моральной деградации Советской армии показалась Клэнси недостаточно убедительной, и он добавил своему герою мотив для побега. Советский Союз был виновен в смерти жены Рамиуса: у нее случился аппендицит, хирург был пьян, аппендикс лопнул, а врач в панике порезал еще и кишечник, после операции ей назначили антибиотики, но в капельнице вместо лекарства оказалась дистиллированная вода — фармакологический завод не выполнил план и фальсифицировал партию лекарства. Жена впала в кому и умерла, хирург оказался сыном высокопоставленного чиновника, и дело замяли. В лучших традициях американской культуры, уважающей благородных мстителей, восстанавливающих попранную справедливость, Рамиус Клэнси мстил Советскому Союзу. «Никто не поплатился за ее смерть: ни врачи, ни фармакологи. Эта мысль неустанно стучала у него в мозгу, питая его ярость, до тех пор, пока он не принял решение, что заставит государство заплатить за свершившееся». Местью Рамиуса должна была стать передача в распоряжение США новейшей секретной подлодки «Красный Октябрь» — гордости и надежды советского государства.
На написание первого в жизни романа у Клэнси ушло чуть больше четырех месяцев, рукопись он отправил в издательство Военно-морского института, которое как раз объявило, что собирается заняться изданием не только профессиональной военной литературы, но и художественной. Роман «Охота за „Красным Октябрем“» вышел 1 октября 1984 года и неожиданно оказался крайне актуальным. Не из-за истории советского перебежчика, а из-за того, как Клэнси представлял военные силы США.
В 1979 году, после ввода советских войск в Афганистан, закончился период разрядки в холодной войне: США и СССР вновь ушли в открытую конфронтацию. Президент Рейган назвал СССР «империей зла», генеральный секретарь Андропов объявил о намерении установить на территории ГДР и Чехословакии ядерные ракеты-носители. Новый этап противостояния требовал идеологической мобилизации и укрепления патриотизма, а также реабилитации американской армии, после неудач во Вьетнаме, Иране и Камбодже ставшей предметом критического изображения в культуре 70-х. Роман Клэнси, предъявлявший слаженную работу вооруженных сил и правительства США, пришелся как нельзя кстати. Аналитик ЦРУ Джек Райан демонстрировал, насколько интеллектуальной может быть защита безопасности страны. Президент США оказывался тонким стратегом и умным переговорщиком, умеющим очаровать противников и добиться своего. Техники блестяще пользовались новейшим оборудованием, командиры демонстрировали разумность и уважение к младшим по званию. И все они, закончив совершать подвиги, устремлялись домой к любимым женам и детям. Такой армии и такой стране не была страшна никакая империя зла.
Президент США Рональд Рейган, узнавший в образе президента себя, был от романа в восторге. Он назвал его «идеальным» и «захватывающим», и продажи подскочили настолько, что издательству пришлось допечатывать тираж (всего в первом издании романа было продано 365 тыс. экземпляров, а после того как издательство Военно-морского института продало права на книгу Berkley Books, — еще 4,3 млн). Клэнси пригласили в Белый дом на встречу с Рейганом и в Пентагон — обсудить, чем он еще может быть полезен для страны. Затем последовали турне — Клэнси возили по военным базам и кораблям, где он встречался с солдатами. Военно-морской колледж включил «Охоту за „Красным Октябрем“» в свой учебный план. Клэнси написал еще 20 романов, прославляющих американскую армию и милитаризм, построил дом со стрельбищем в подвале и купил себе танк.
Права на экранизацию купили в 1986-м, но к тому моменту, как дошло до съемок, обстановка в мире изменилась. В 1989 году, спустя месяц после падения Берлинской стены, Михаил Горбачев и Джордж Буш встретились на Мальте и объявили миру, что холодная война окончена. «Мы стоим в начале длинного пути. Это путь в эпоху прочного мира. Угрозы насильственных действий, недоверие, психологическая и идеологическая борьба — все это теперь должно кануть в вечность».
Противостояние было в прошлом, начиналась эпоха доверия и диалога, и именно об этом был вышедший в марте 1990 года фильм «Охота за „Красным Октябрем“». В нем Марко Рамиус не мстил за погибшую жену — он плыл к США, чтобы положить конец холодной войне, и агент ЦРУ Джек Райан чувствовал, что ему можно доверять. Тот факт, что Рамиуса играл Шон Коннери, вносил дополнительный смысл: семикратный Джеймс Бонд, регулярно демонстрировавший на экране, что от русских не стоит ждать ничего хорошего, теперь играл русского, которому можно довериться. Случайным образом киновоплощение Марко Рамиуса оказалось ближе к советскому прототипу, чем герой романа Клэнси и даже герой диссертации Янга: герой Шона Коннери тоже был идеалистом, хотя его идеалы вряд ли бы были близки Валерию Саблину.
№ 37, 6 ноября 2020
Вспышки человечности. Как роман «Жизнь и судьба» защищает право каждого оставаться человеком
(Григорий Дашевский, 2012)
Роман «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана не назовешь ни забытым, ни непрочитанным — он включен в школьную программу, даже те, кто его не читал, примерно представляют себе, о чем там речь. Казалось бы, что еще нужно, чтобы присутствовать в культурном сознании, — но он как-то не вызывает интереса. На него не ссылаются в спорах, не спорят о нем самом. Даже самые яркие, классические по простоте и точности эпизоды — например, тот, где физик Штрум совершает научное открытие после нескольких часов свободного разговора о политике, или тот, где генерал Новиков на восемь минут задерживает танковую атаку, сопротивляясь силе идущего с самого верху приказа, — не вспоминаются, не всплывают в разговорах. Пока не начнешь перечитывать роман, кажется, что там о тоталитарных режимах написано что-то правильное, почти наивное, в традиционной, почти банальной форме — как раз для школьников.
На самом деле форма у романа совершенно оригинальная, но ее оригинальность и красота видны не на уровне словесных сочетаний (которые у Гроссмана точны и ясны, но лишены какой бы то ни было магии), а на уровне построения. Эта форма состоит не из озарений, а из решений, такой красотой может быть прекрасен мост или небоскреб — и этим Гроссман похож на классических античных авторов, которые по типу мышления были ближе к современным
