парень.
Они оказались в довольно пыльном помещении. Можно представить себе поломанные длинные скамьи, разбросанные Библии, заросший мхом алтарь и большой крест с облупившейся краской. Так там и было. Стёкла с цветными витражами в некоторых местах выбиты, воск размазан по полу, усеянному осенними листьями и ветками.
Генри запрокинул голову назад и уставился на высокий потолок со свисающей с него паутиной.
— Тут бы ремонт не помешал. — прокомментировал он, осматривая крест над алтарём. — И всё же, что эта церковь делает в Хэллоуине?
Аластар пожал плечами.
— Спроси у этого мира. — он обвёл взглядом листья на полу, наклонился и поднял с пола что-то яркое и шуршащее.
Генри подошёл ближе и пригляделся к неведомому предмету.
— Подожди, — он вырвал из рук мужчины шоколадный батончик «Wispa", который был популярен в 80-е и 90-е, но снят с производства ещё в 2003. — этого не может быть. Мне мама такие покупала, когда мне было пять, и шесть, и десять. Но их же больше не выпускают. Как…
— Подожди секунду и вспомни, был ли ты в этой церкви когда-нибудь там, в мире людей? — сказал Аластар, смотря куда-то в сторону алтаря.
Генри замер, ожидая чего-то и вспоминая свои редкие визиты в обитель святых. Неожиданно пол слегка покачнулся и промелькнула яркая вспышка, отчего парень и мужчина зажмурились. Когда они открыли глаза, то оказались в светлом и прибранном храме полном народа. Пока Генри пытался подобрать упавшую на пол челюсть, Аластар достал из кармана солнцезащитные очки, надел их и потянул парня к задним рядам. Они были одни на последней скамейке, зато впереди народа было как на ярмарке. Все рассаживались по местам, прекращая обсуждать соседские вопросы и решать кто останется на следующих выходных сидеть с детьми. Генри во все глаза наблюдал за происходившим, а Аластар в это время спокойно сидел на месте, чуть расплываясь в улыбке.
— Что это значит? — не мог успокоиться ведьмак.
— Тсс. — Аластар приложил палец к губам и мотнул головой в сторону алтаря.
К трибуне вышел отец Остен и поприветствовал всех собравшихся. Некоторых Генри знал: там была миссис Коулман, которая преподавала Генри математику, мистер Тайлер ещё не поседевший, Дэвид и Пенелопа, соседи родителей Генри, а также маленький Честер Остен на коленях у белокурой матери. Стало совершенно очевидно, что на дворе 90-е, но в это поверить Генри никак не мог.
— Доброе утро, друзья. — начал отец Остен, лучезарно улыбаясь. — Сегодняшняя проповедь будет чуть отличаться от всех, что были раньше. В это солнечное воскресенье я решил поговорить не о нашем спасителе Иисусе Христе, а о нас с вами, его детях. — он обвёл присутствующих рукой. — Каждый из нас сталкивался с проблемой, лишающей надежды, но в такие трудные минуты, вы все знаете, люди обращаются к Господу. Однако, — он поднял указательный палец вверх, соблюдая положенную паузу. — не стоит рассчитывать только на высшие силы. Они не всегда могут позволить себе вмешаться, а когда в ответ на мольбы человек ничего не получает, его вера проходит испытание на прочность и не всегда с ним справляется. Это совершенно нормально. Мы не должны забывать, что сами в силах справиться с грузом, навалившимся на наши плечи. Не будет грехом и попросить помощи у друзей и родственников, ведь такова была одна из заповедей: «Помогай ближнему своему». — по залу понёсся одобрительный гул.
Никто из нас не знает, что будет впереди, как никто не ведает правдиво ли прошлое. Мы живём в настоящем и можем вспоминать былое и мечтать о том, что будет. Всему уготована своя роль, у всего есть место. Мы войдём в новое столетие, не имея представления о том, что нас ждёт. Это не повод бояться. Пусть страх возьмёт вверх над нашим разумом, но ему никогда не одержать победу над нашим сердцем. В минуты тоски и страха вспомните, что мы с вами люди, а не машины, мы рождены чувствовать. И если твой путь полон страданий и ужаса, значит ты именно тот человек, который был выбран его пройти, потому что только ты на это и способен. Страх гонит нас назад, а мы должны идти вперёд, отпускать болезненное прошлое ради светлого будущего.
Не бойтесь за детей своих, они так же, как и мы слушают своё сердце. Пусть ошибаются, главное, чтобы вы были рядом, чтобы помочь им подняться. И будьте уверены, в следующий раз они не оступятся. Говорите с ними, слушайте их. Если ребёнок говорит, что под его кроватью монстр, выгоните его вместе, возьмите метлу и хорошенько потыкайте незваного гостя, ослепите его фонариком. — раздался смех. — Я говорю всё это к тому, что часто просьбы детей о помощи не всегда конкретны, поэтому так важно слушать и слышать.
Генри поднял глаза и снова осмотрел толпу. Вдруг с правой стороны он заметил ещё одного знакомого человека — маму. Молодая и широко улыбающаяся Эмма держала на руках годовалого малыша, в котором Генри сразу же узнал себя. Он уставился на своё детское ясное лицо, не до конца осознавая, что всё происходит взаправду.
— Это я. — шепнул парень фамильяру. — И моя мама. Но я не помню этот день. Видимо это мой самый первый поход в церковь, но я ещё был слишком мал.
Аластар кивнул и прошептал, наклонившись к Генри:
— Удивительное совпадение. — его голос звучал беспокойно. — Я не знал, что он тоже здесь будет.
Генри недоумевая посмотрел на фамильяра, затем перевёл взгляд на свою мать и сидящих рядом. Вдруг его сердце подскочило. Рядом с ним и его мамой сидел Артур. Такой же молодой и такой же счастливый. Он улыбался, смотря на Генри и развлекал того своей мимикой.
Аластар подумал, что вся затея пошла коту под хвост, но когда он посмотрел на Генри, то увидел, что тот тоже улыбается. Хоть сердце и немного тянуло от боли, но та была необычайно лёгкой и почти не мешала.
— Страх можно победить, а можно ему отдаться. Но чего нельзя с ним сделать, так это почувствовать его вновь после встречи с ним лицом к лицу. — продолжал отец Остен. — Помните, что страх одолевает только тех, кто закрывает перед ним глаза.
Теперь посмотрите или представьте тех, кто вам дорог: семью, друзей, даже домашних животных. — Генри улыбнулся, смотря на Аластара. Он видел свет его жёлтых глаз даже через чёрные стёкла. Боковым зрением он заметил, что его маленькая версия во все глаза таращится на дядю, а тот на него в ответ. — Когда вам будет грустно, страшно или даже весело, вспомните их,
