жизнь. Больше я не позволю ему этого! Он может запереть меня, только это ничего не решит. Приоткрываю окно, снимаю с себя платье и выбрасываю его. К черту его подарки! Мне ничего не нужно. Внутри меня хаос. Безразличие. Опустошение. В какие-то моменты я может и ненавижу себя, за свою слабость. Но этого не повторится. Больше он не увидит слабой Анны. Он ничего больше не увидит. Голова немного кружится. Накидываю на свои плечи халат и направляюсь в душ.
Становлюсь на плитку. Холодная. Ноги скользят. Не могу удержаться.
Почему так скользко?
Что здесь делали?
Хватаюсь за дверную ручку, чтобы удержаться, но не выходит…..
Зажмуриваюсь и падаю на пол. Слышу треск, но боюсь открыть глаза. На меня сыпятся осколки от лопнувшего стекла.
Сердце бешено колотится в груди. Убираю руки от головы и отодвигаюсь…. Стекло рассыпано по всему кафелю…. Боже…. Мне повезло, что они мелкие. Меня даже не столько волнуют эти царапины. Они не так боли болят, как все внутри….. Почему здесь так скользко?
Встаю, ноги и прижимаюсь к стене. Мне не по себе… Слышу звук открывшейся двери и вжимаюсь в стену, где не так скользко. Больше всего не хочу увидеть Эмира. Пусть держится от меня подальше. Поднимаю голову и вижу перед собой Дана.
— Принцесса? — произносит Дан, посмотрев на меня.
— Не подходи! Здесь скользко….
Дан не послушал меня. Он прошелся по стеклу в своих туфлях и подошел ко мне. Тело начинает непроизвольно дрожать, а воздуха катастрофически не хватать. Страшно ли мне? Страшно. Шок, который я испытала, проходит, заменяя его на истерику.
— Так! Тихо! Только без истерик, — спокойно говорит Дан, прижимая к своей груди. — Ты поранилась…. Идем, Айболит тебя осмотрит…. Иначе Эмир мне голову за тебя открутит….
— Не надо меня к Айболиту!
— Господи, ты как ребенок, принцесс, — произносит Дан.
— Я не ребенок, но к нему не хочу!
Дан тяжело вздыхает и подхватывает меня на руки. Слышу, как стекло хрустит у него под ногами. От страха вжимаюсь в его грудь…. До сих пор не могу поверить, что это произошло со мной…. Меня немного трясет…..
Он уложил в меня в постель и через микрогарнитуру с кем-то связался. Я ничего толком не помню, только ужасный запах нашатыря, которым стоит у меня перед носом.
— Ну что, вижу, срыв хороший был, — говорит Айболит.
— Иди к черту! Я в порядке. Оставьте меня одну.
— Я сделал успокоительное и обработал царапины. Должно отпустить! Но лучше, если кто — нибудь останется рядом на ночь, — произносит Айболит.
Боже, если он не уйдет, оставаться придется ему с кем — нибудь…. Нашелся мне лекарь…. Накрываюсь одеялом, чтобы скрыться от всех. И ненадолго прикрываю глаза. Надоели уже все….
Ненавижу.
Ненавижу их всех.
Это все Эмир. Он все разрушил. Уничтожил все, чем я дорожила. Забрал самое дорогое у меня. И теперь пришел мой черед. Я сделаю все, чтобы он испытал на себе все, что испытала я. Чтобы прочувствовал эту боль на себе. Если он думает, что я смогу вот так просто взять и простить его. Этого не случится. Я не готова прощать. Эта его игра оказалась слишком жестокой. И как бумеранг прилетает к владельцу, так и ему воздастся по всем его заслугам.
Глава 65
Эмир
После новости Дана касательно малышки, командую Клину ехать быстрее. Я должен был догадаться что после услышанного она выкинет что — то из рода вон выходящего. Должен был. Отправил же с ней Беса и Дана, чтобы присмотрели за ней. Но все бестолку. Малышка не понимает того, что творит. Она действует на эмоциях не иначе. Каждый раз все повторяется. Мы ходим по кругу. На протяжении этих двух месяцев ничего не изменилось, кроме появления Воронова. Надоело подставлять парней, так решил сам за дело взяться…. Три дня…. За это время я все подготовлю. Комар и носу не подточит. Но первым делом поговорю с малышкой.
Если она хочет так сильно нацелена разнести дом, пусть разносит. Новый куплю. Но себя на кой черт калечить нужно? Я толком ничего не расслышал из-за шума. Кроме его слов, что малышка осматривает Айболит…. После этих слов меня накрыло.
Сейчас на пол пути к дому меня переполняет злость и тревога. Не дом меня беспокоит, а малышка. Она не должна была все так узнать. Воронов играет на ее эмоциях. Толкает на необдуманный шаг. Ждет, когда она совершит глупость и угодит к нему в руки. Я не могу. Не должен этого допустить.
Сжимаю в руке телефон. Убить готов чертовку. Своими выкрутасами она меня в могилу сведет раньше времени. Чем только думает? Есть же множество других способ выплеснуть эмоции. А от ее необдуманных действий лучше никому не будет. Себе только хуже делает. Но, черт возьми, у меня внутри все сжимается от каждой ее выходки. Прошибает до холодного пота.
Клин останавливает машину во дворе дома. Выскакиваю и быстро направляюсь к дому. Замечаю ее красное платье, висящее на перилах. Прокручиваю в голове разные варианты произошедшего и быстрым шагом захожу внутрь.
Что она учудила на этот раз?
Быстро охватываю взглядом гостиную, чтобы посчитать стоимость уничтоженного малышкой. И удивляюсь тому, что вижу. Здесь все в порядке. Когда я сюда спешил, думал, здесь полный хаос, но все выглядит в порядке….
— Эмир, послушай, — говорит Дан, спустившись вниз.
— Лучше молчи, — стиснув зубы, говорю ему. — Ты мне что сказал? Что малышка почти разнесла дом.
— Она не дом разнесла, а твою спальню! — выпаливает Дан. — Ты должен поговорить с ней и все рассказать, если она тебе нужна! Пойми же, наконец, для меня она все та же девочка из машины с теми смешными косичками, которая чудом осталось жива…. Своими действиями ты….
— ЗАТКНИСЬ! — говорю ему. — Сам разберусь! Где она сейчас?
— В спальне! Айболит вколол ей успокоительное, — отвечает Дан.
Твою же…. Куда они смотрели! Малышка нужна мне живой! Не покалеченной….. Она нужна невредимой.
Так, Эмир. Главное держи себя в руках….
Поднимаюсь наверх. Бес стоит у двери в спальню и тяжело вздыхает. Накосячили, я и сам вижу. Позже поговорю и с ними. Прохожу мимо и захожу в спальню…..
Останавливаюсь, наступив на осколки. Стараюсь не придавать этому значения. Не интересует меня сейчас весь этот бардак. Меня беспокоит малышка. Единственный человек, который рвет мне душу — это она. Я понимаю, что отдалил ее. И это необходимо было сделать. Но сейчас, когда Воронову плевать на все это. Я понимаю, что не могу позволить к ней приблизиться.
