– Так что же, меня отпустят? – отбросив кружку и приподнявшись на локтях, вновь спросил он.
– Не знаю, – честно признался старик, – не знаю.
– Так, значит, я опять пленник?
– Нет, – ответил скальд, – ты можешь свободно передвигаться внутри борга, а Ториру запрещено подходить к тебе.
– А если я снова убегу?
Сказитель отрицательно покачал головой.
– Тебя убьют на месте, а в поединке у тебя есть шанс.
Сигурд вдруг ощутил приступ дурноты, голова слегка закружилась, и он опустился на постель.
– Ты бы не ерзал пока, – предупредил Вемунд.
– Так ты думаешь, у меня есть шансы?
– Конечно, Сигурд. Ты воин и тебе нечего терять, кроме жизни. Победив, ты обретешь уважение, а что может быть важнее для воина, чем уважение?
– Свобода! – Сигурд сжал кулаки. – Свобода, скальд, важнее.
– Ты молод и оттого глуп. Нет такого воина, который бы не мечтал получить уважение к себе от своих же врагов.
– Я и не мечтал, чтобы ярл Атли и его воины стали моими врагами, – с иронией в голосе произнес юноша.
– На все воля богов…
– А когда бой?
– Когда ты сможешь встать и держать в руках оружие.
– М-м-м, – из груди юноши вырвался стон.
– Так или иначе, – продолжил Сказитель, – но мне поручено ярлом скорее поставить тебя на ноги. А дальше – как решат боги.
– О, боги! – процедил Сигурд сквозь зубы. – Им до всего есть дело.
– Так устроен мир, – философски изрек скальд и встал со своего места.
* * *
Девять раз небесное светило, дарованное людям богами, поднималось над лесами и полями Альдегьюборга и девять раз пряталось от людских глаз, прежде чем Сигурд смог нормально ходить и держать в руках меч.
Ярл Атли через Сказителя передал свое настойчивое желание увидеть битву через три дня. Сигурду не оставалось ничего другого, как приступить к тренировкам. Ему принесли щит и меч и разрешили упражняться на небольшом участке возле стены. Первый день юноша посвятил физподготовке – бегал, прыгал, отжимался – одним словом, приводил в порядок одеревеневшие после лечения мышцы. Единственным допущенным до общения с пойманным беглецом по-прежнему оставался лишь скальд. Остальные обитатели борга старались не замечать его, и если Сигурд все же ловил чьи-то взгляды, то не мог избавиться от чувства, что викинги смотрели на него как на покойника. От этих взглядов по коже пробегали мурашки размером с бегемота, но Сигурд каждый раз сжимал кулаки, пытаясь внешне оставаться спокойным.
«Все нормально, – говорил он себе, – все нормально. Победа будет за нами!»
На второй день юноша взял в руки оружие. Сделав несколько выпадов, он остался доволен. Меч ему дали вполне хороший, острый, а щит, диаметром около восьмидесяти сантиметров, был в меру увесист, что тоже немаловажно.
Поупражнявшись с мечом и щитом, Сигурд завершил день пробежкой и отжиманием. Он с удовлетворением заметил, что мышцы ожили.
Третий, решающий день он с самого утра посвятил фехтованию. Принес от бани, где жил, несколько увесистых чурбаков и соорудил из них манекен-мишень. Наблюдавший со стороны скальд видел, как юноша выплясывает вокруг манекена, выводя замысловатые па, то и дело нанося удары. Сигурд старался двигаться быстро. Он прекрасно понимал, что именно от его скорости зависит благоприятный исход боя. Именно скорость и высокий темп в борьбе с тяжеловесом Ториром может принести ему победу, а значит – жизнь! Он крутился, как волчок, менял углы атаки, сменял темп и рубил – резко и хлестко, да так, что к концу тренировки чурбаки превратились в обстроганные поленья.
– Ты хороший воин, – заметил Вемунд, подходя ближе, когда Сигурд, выбившись из сил к концу дня, остановил свой поединок с манекеном.
– О! Ты еще не видел меня в настоящем бою, – иронично усмехнулся Сигурд, восстанавливая дыхание, – в бою я лев!
Сказитель улыбнулся ему в ответ.
– Охотно верю, юноша, охотно верю.
– На сегодня – все! – подытожил Сигурд. – Будем считать, что я готов.
* * *
По древнему обычаю священный поединок – хольмганг – проводился один на один, и без посторонних глаз, ну, если не брать во внимание, когда один воин из противоборствующего отряда бросал вызов другому. Тогда – да, поединок происходил перед строем, на глазах всей дружины. Но в случае кровной мести, коим считался этот хольмганг, закон предписывал поединщикам уединиться и лучше бы на острове, где никто и ничто не могло помешать воле богов. Однако ярл Атли посчитал иначе. Именно он распорядился взять беглеца живым и пообещал Ториру, брату убитого при побеге Сёльви, что поединок состоится, но только внутри борга и при всей дружине. Торир не возражал, и сам направился на поиски Сигурда, что, впрочем, ему и удалось.
В назначенный день, ровно в полдень, вся дружина заняла свои места, образовав широкий круг в центре борга. Дружинники стояли в ожидании поединщиков, стража взирала вниз с крепостных стен, а ярл Атли, удобно устроившись впереди всех на короткой скамье, дал знак начинать.
Первым в круг вышел Торир, без шлема и обнаженный по пояс. Он был вооружен щитом и мечом. Ударом меча о щит он приветствовал ярла и всех собравшихся. Затем в круг пропустили ответчика. Сигурд был также без одежды. Он спокойно прошествовал в противоположную от Торира сторону и занял позицию.
– Я Торир, сын Ульфа, – прогремел бас, – обвиняю этого человека, называющего себя Сигурдом, – при этом он тыкнул мечом в сторону ответчика, – в смерти моего брата Сёльви.
Ярл согласно кивнул.
– Отрицаешь? – обратился Атли к Сигурду.
– Нет! – громко ответствовал юноша.
– Хорошо. Пусть боги даруют вам справедливость. Начинайте! – ярл небрежно махнул рукой.
Вскинув щит, Торир широкими шагами устремился на ответчика. Сигурд принял боевое положение, готовый в нужный момент отпрянуть в сторону от надвигающейся скалы.
– Один! – взревел нападавший викинг и широко размахнулся.
Он надеялся на мощь своего удара. Меч, описав широкую дугу, разрубил пустоту. Сигурд словно ждал этого богатырского замаха. Он обманно выкинул щит вперед, якобы намереваясь принять удар, а сам юркнул назад и в сторону, одновременно выбрасывая свой меч по косой. Он практически все рассчитал правильно. Викинг промахнулся и чуть провалился вперед, но меч Сигурда оказался не таким длинным. Лишь краем лезвия он достал Торира и вспорол ему кожу на правом предплечье. Дружина единогласным выдохом поддержала это первое и столь стремительное кровопускание. Легко раненный Торир от досадного промаха взревел, как лось в брачный период. Он разозлился мгновенно, собственно именно этого и добивался Сигурд. Юноша невольно улыбнулся своей удаче, что окончательно вывело Торира из себя. С невероятной прытью для своего громоздкого тела он подскочил к ответчику и на сей раз не промазал. Сигурд едва успел подставить щит, как сильнейший удар едва не расколол пополам доски щита. «Только не пятиться», – сказал он себе и тут же отскочил в сторону. Он старался скакать вокруг разъяренного здоровяка, не давая ему нанести точный удар. Они кружились в смертельном кольце, как танцоры. Наконец Сигурд сделал шаг навстречу противнику и позволил еще раз нанести удар. Он специально выставил левую ногу далеко за кромку щита, и Торир не преминул возпользоваться этой, якобы нечаянной оплошностью врага. Меч угодил точно в голень, но для того, чтобы нанести такой удар, викингу пришлось немного наклониться вниз и вперед. Этого Сигурд только и ждал. Он подпрыгнул как можно выше и ударил сам. Каким чудом Торир успел на пару сантиметров приподнять щит, никто не понял, но меч Сигурда серединой врубился в край досок. Лезвие раскололо защиту и вновь лишь слегка коснулось плеча. Кожа лопнула, полилась кровь. Даны разом выдохнули. Второе кровопускание, устроенное их опытному Ториру никому не известным воином, повергло многих в удивление. Но то, что этот юнец не только мужественно сражался с матерым волком, но и сумел дважды ранить его, придало зрителям больше азарта.
