— Но ты была с ней рядом, и от этого ей было легче.
— Ужасно такое говорить, но от того, что она была рядом, было легче мне. Был кто-то, кому я была нужна, кто-то, кого можно было утешать, успокаивать, о ком можно было заботиться. Когда на следующий день он пришел за Дарли, я сделала все, что могла, чтобы отвлечь его от нее. Напарницы с ним не было. Я изучала его психологию, так что я воспользовалась своими знаниями. Убедила его поговорить со мной — пообщаться. Ему понравилось, он долго там со мной сидел, демонстрировал мне свои познания в литературе, живописи.
— Он не сказал вам ничего о себе? О своих планах, что-нибудь, что подсказало бы, куда он мог направиться?
— Мне так не кажется. Это были все сплошь разговоры на возвышенные темы, как на каком-нибудь официальном приеме. Я намеренно это поддерживала. Боялась, если спрошу о чем-нибудь, он снова вспомнит о Дарли.
— А во что он был одет?
— Ой, ну…
— Попробуйте мысленно вернуться в тот момент, — подсказала Ева, — представьте его перед собой.
— В джемпер с закатанными рукавами. Очень простой и строгий, темно-синий. И джинсы — тоже простые, но качественные. Кажется, желтовато-коричневые. Да, точно, с коричневым тисненым поясом с серебряной пряжкой, — Мелинда нахмурила лоб, пытаясь вспомнить еще что-то. — На сапогах тоже были серебряные пряжки. Такие же, как на поясе. На боку у него были кожаные ножны, ручная работа. Я еще подумала, может, смогу его подманить, как-нибудь вытащить из них нож. Забыла — на них, на ножнах, были инициалы.
— Какие инициалы?
— Его. А. М. «Ам!» — пробормотала Мелинда. — Ему небось это нравилось.
— Я этим займусь, — сказала Бри, вскакивая с кровати и вытаскивая телефон прежде, чем Ева успела что-либо сказать.
— Больше вы ничего не заметили? Каких-нибудь украшений?
— Серебряные наручные часы. По виду качественные. Вот ведь, кожаные ножны с монограммой! Вы же могли их отследить, я это знаю. — От расстройства у Мелинды застучало в виске, она приложила руку к голове. — Как я сразу не подумала.
— Да ладно вам, — сказала Ева. — Вы все выдержали, и даже больше — не дали ему забрать ребенка для еще одного раза.
— Ему стало скучно — какое-то время я его развлекала, но он понимал, что я пытаюсь сделать. Он забрал бы ее, но тут позвонила напарница. Сперва он не понял, что это, дал сработать автоответчику. Потом просто рассвирепел. Не взбесился, но очень разозлился. Вынул нож. Я знала, он собирался убить нас, но он просто стоял с ним.
— Стоял?
— Просто стоял так целую минуту, тупо на нас уставившись. Словно забыл, о чем думал или что собирался делать дальше.
Ева пристально на нее посмотрела:
— Он не знал, что делать дальше?
— Да, но это было скорее, как если бы он не мог вспомнить, не мог принять решение. Потом просто повернулся и вышел, снова нас запер. Я все ждала, что он вернется, вернется с ножом. Это было хуже всего — ждать, когда он вернется с ножом, и знать, что я не смогу его остановить, — Мелинда силой сдержала дрожь. — Почему он не вернулся?
— Времени не хватило, не хотелось пачкаться, просто стало неинтересно. Внезапно пришлось резко менять планы, — Ева поколебалась, но потом решила, что Мелинда заслуживает знать всю правду. — К тому же он знает, что вы обе будете о нем помнить. Ему это важно.
— Он поставил на ней свою метку, — сказала Мелинда и дотронулась до собственной груди. — И на мне, снова. Можно опять свести, как в прошлый раз. Но она все равно останется.
— Вы с этим справились. Она тоже справится.
— Надеюсь, вы правы. Это нельзя забыть, не получится. Поэтому приходится справляться. Бедняжка, теперь она одна из нас. Одна из его экспонатов.
— Мелинда, вы не экспонат, только не для всех остальных. Не забывайте об этом. Не забывайте, что он дважды пытался вас им сделать и не смог, — сказала Ева и поднялась. — И когда он опять очутится в тюрьме, придите к нему еще раз и продемонстрируйте это.
— Вы теперь к Дарли?
— Да. Если вспомните что-нибудь еще, дайте знать.
Ева вышла в коридор, где к ней подошла Бри:
— Мы ищем след этих ножен. Хорошая зацепка.
— Одежду тоже проверьте — особенно пояс и сапоги. Напарница купила ему кое-что из одежды, но на свободе он должен был захотеть пройтись по магазинам сам. Посмотреть товар, пощупать материал. Вдруг он заглянул в какой-нибудь магазин по дороге в банк. Мог захотеть купить что-нибудь на замену тому, что пришлось бросить.
— Будем плясать от этого. Мне поставят раскладушку, чтобы я могла оставаться с ней ночью. Маловероятно, чтобы он захотел за кем-нибудь из них вернуться, но…
— Он не вернется, но рисковать не нужно. Оставайтесь с сестрой. — Ева подошла к двери палаты напротив и обернулась. — Макквин не так умен, как думает, на этот раз однозначно. Он оказался на воле и запутался, как в открывшихся возможностях, так и в собственных планах. Он хочет модно одеваться, пить дорогое вино. Он так долго был всего этого лишен, теперь ему это необходимо. Надолго залечь на дно он не может, для него это словно вернуться в камеру.
— И ему захочется новую девочку.
— Да, — ответила Ева и с этой мыслью отворила дверь в палату Дарли.
* * *
Мать девочки сидела рядом с ней на кровати, одной рукой обнимая за плечи, с другой стороны стоял отец. Ева поняла, что отвлекла их — отец отчаянно пытался развеселить девочку.
Когда он обернулся к ней, Ева увидела на его ресницах слезы.
— Я — лейтенант Даллас.
— Да, я помню, — сказала, поднимаясь, миссис Морганстен. — Мы вас видели в торговом центре, когда… Я вас помню. Мы вам так благодарны, мы с мужем, и Дарли тоже.
— Я вас видела. Вы открыли дверь в комнату, — произнесла, не сводя с нее глаз, Дарли. — Открыли и сказали, что мы в безопасности.
— Теперь ты действительно в безопасности.
— Мелинда сказала, что вы ко мне заглянете, — сказала Дарли, нервно теребя пальцами больничную простыню. — Где она сейчас?
— Рядом, в палате напротив.
— Вы уже арестовали его? Арестовали и посадили обратно в тюрьму?
— Мы над этим работаем.
Дарли немного судорожно вздохнула, и лицо отца мгновенно упало. Мать тут же подсела к ней и взяла дочку за руку.
— Я хотела бы побеседовать с Дарли наедине.
— Она уже все рассказала, — начал возражать мистер Морганстен. — Ей действительно нужно…
— Все нормально. Все нормально, папа. Мне самой надо с ней поговорить. Так Мелинда сказала. Все нормально.
— Тогда мы вас оставим ненадолго, — сказала миссис Морганстен, поднялась, еще немного постояла в нерешительности. — Давай выйдем на улицу, — прошептала она мужу.
