— И тот мужик тоже следит за мной?
— Да, — наконец, признался он. — Это наш, русский, и он был замечен тобой в первый же день.
— Что же ты сразу не сказал? — возмутилась я.
— Сам узнал об этом не так давно, не хотел, чтобы ты заостряла на этом своё внимание.
— Тогда кто эта девчонка, которая толкнула меня? Почему она сказала, что её загипнотизировал человек с жёлтыми глазами?
— Скорей всего, она врала. Я думаю, это одна из шестёрок Филина, её задачей было спровоцировать твоё превращение на людях.
— Но она была до смерти напугана!
— Потому что знала, кто ты.
Я замолчала и опустила взгляд. Мне хотелось поделиться с Диланом некоторыми подозрениями относительно себя. И было страшно признаться и ошибиться.
— Дилан, я последние недели как-то странно себя чувствую… уже неделю как задержка.
Его глаза обезумели, как будто он узнал нечто страшное, но его голос совершенно спокойно произнёс:
— Покажись врачу, не откладывай.
— Наверное, тут и так всё понятно. Вопрос в том, что с этим делать?
— Жить, — он выключил газ на плите. — Извини, я выйду.
Он закрылся в ванной и включил воду. Я поняла, в чём дело, не торопясь помыла посуду, села за стол в комнате и принялась за домашние задания.
Моя голова не хотела удерживать в себе мысли о том, что скоро мне предстоит стать матерью. По правде сказать, я была совсем не готова к этому. Через полчаса, когда Дилан, наконец, вышел из ванной, я уже забыла, что мы о чём-то говорили. Удалось-таки погрузиться в учёбу.
Перед сном мы поговорили ещё раз. Обвинять Дилана за излишне скрываемую эмоциональность я не собиралась, но постепенно накатывающее осознание неизбежного расстраивало меня. Неужели придется бросить университет?
— Дилан, я не хочу бросать учёбу.
— Всё зависит от тебя.
— Не всё. Не лучшее время для рождения ребёнка…
— Или наоборот.
— Мы же с тобой договаривались, что ты дашь мне доучиться.
— Прости, Диана, я сам… — он запнулся и вздохнул. — Я был неосторожен… — снова сделал паузу и посмотрел на меня такими испуганными и умоляющими глазами, что я с трудом сдержала улыбку. — Ты хочешь избавиться от ребёнка?
— Нет, конечно! — воскликнула я.
Дилан был шокирован больше меня, и это отразилось на его поведении: он часто моргал глазами, заикался, шумно вздыхал и не знал, куда деть руки. Не думала, что эта новость так взволнует его. Теперь стоило ожидать, что контроль каждого моего шага станет ещё более тотальным, а сам Дилан превратится в невыносимого зануду из-за неожиданно свалившегося на него груза ответственности. Успокаивало только одно: ребёнок родится не сейчас.
Мы сидели в обнимку на диване и молчали. По лицу Дилана можно было понять, что он глубоко погрузился в собственные мысли. Желание, которое он загадал на нашу первую годовщину, в скором времени должно было исполниться и, судя по всему, это с трудом укладывалось в его голове. Забавная картина.
Я подумала, что нам обоим лучше перестать витать в облаках и вернуться к реальности, и задала вопрос, который всерьёз волновал меня:
— Расскажи, что было в Верхнем Волчке?
Он встрепенулся и ответил:
— Они построили дорогу от своей деревни к нашей, заняли дома. К счастью, всех жителей удалось эвакуировать вовремя.
— Твою бабушку убили они?
— Не совсем. У неё остановились охотники. Она накормила их отравленным супом и съела его вместе с ними. Все умерли. Собственно, это ещё больше разожгло ярость людей.
Я сглотнула подступивший к горлу комок.
— Волки похоронили её отдельно от остальных тел, всё как положено, по обычаю. Отец забрал себе её книги. Мать всегда была для него главной женщиной в жизни.
— Это заметно… Очень жаль бабушку Полину…
— Хорошая смерть для волка, тем более, умерла она во сне, этот яд действует безболезненно. Так что и отец, и мы все можем гордиться ею.
Он сейчас как будто утешал меня и себя заодно. Похоже, он до сих пор не поборол волнение, раз стал многословным.
Говорили мы долго и о многом. Мне было велено ничем не выдавать Ирме, что я в курсе её задания. Целью было защитить меня и пока ещё совсем безликого моего ребёнка.
Я решила, что о моём новом положении узнают только Ирма и Анка с Людой, остальным будет придумана легенда до лета, что я повредила плечо и не могу заниматься физкультурой, ну а в начале третьего курса всё и так будет видно без объяснений. Девочки восприняли новость с открытыми ртами, но потом взяли себя в руки и обещали хранить нашу тайну.
Пока что я не ощущала каких-то кардинальных перемен внутри себя, но мне стало сниться, что я бегу куда-то с ребёнком в руках, один и тот же навязчивый тягостный сон на протяжении многих дней.
Дилан отказался от поездки в очередную командировку, счёл своим долгом заботиться обо мне и время от времени встречать после учёбы. Что ж, он явно ждал ребёнка сильнее меня. Я заметила, что Дилан стал чаще улыбаться, однако теперь мне необходимо было ходить по врачам, на УЗИ, сдавать всевозможные анализы и пить специальные витамины, и следил за всем этим нетрудно догадаться кто.
Никаких изменений в своей фигуре я пока не замечала, но перестала посещать дискотеки, в спортзале перешла на адаптированный к своему положению курс занятий фитнесом. Я с сожалением понимала, что это далеко не худшие перемены, которые вскоре произойдут со мной. Почему-то не было безмятежной радости от грядущего материнства, и вроде я хотела этого ребёнка, но надо мной висел чёртов дамоклов меч. Я нутром чувствовала, что что-то надвигается, ещё эти повторяющиеся сны…
В тот день, среду, мы с Ирмой выбрались прогуляться по парку, пока шла физкультура, скинули с себя ветровки, подставили тела солнцу. Ах, как мне хотелось поговорить с ней о Верхнем Волчке, спросить, что она думает о сложившейся ситуации.
Она оглянулась, я автоматически тоже. Сзади шли двое. Спереди, навстречу нам, подходили тоже двое, со скамеек тоже соскочили люди.
— Чёрт, ведь прямо на людях… — тихо прорычала я.
— Диана, ты их знаешь?
— А их не надо знать. Ты можешь превращаться?
— А… давно ты поняла?
— Давно. Они не знают, кто ты, устроим сюрприз.
— Нам нельзя. Поднимем панику.
Люди подошли. Нас взяли в кольцо. Я осмотрелась: ни одного знакомого лица. Хотя, моё лицо наверняка было знакомо всем.
— Эта пусть идёт, — обратился один к Ирме.
Она очень хорошо играла роль растерянной девушки.
— Она здесь гость, не знает города, — как ни в чём не бывало, ответила я.
