перестал вникать в её объяснения уже где-то на четвёртом предложении. Понял одно: Дана нашла выход. Причём, как всегда там, где никто бы не искал.
Это же Дана.
***
Ясное дело, он меня не слушал.
Оделся, покивал с умным видом, а потом сгробастал в охапку и усадил себе на колени.
— Я так понимаю, уговаривать тебя улететь и бросить здесь своё имущество — меня — бесполезно? Ну, хотя бы как запасной вариант.
Люблю его. Честно. Но иногда так хочется схватить мокрую тряпку и… и объяснить, что у него совсем не смешные шутки.
— Конечно, бесполезно. Где я ещё такого дорогого раба возьму.
— Вот не прибедняйся. Не так уж и дорого я тебе достался. Я сам про свой кошель тебе напомнил, большая часть суммы из него была.
— О, да. Я помню. Тем более — где я ещё такого раба возьму, который ещё и сам за себя заплатит?
Сит улыбнулся.
— Да, такое вряд ли раньше случалось. Жаль, рассказать об это некому — многие рабы оценили бы.
— Жаль, что я это нашей дочери рассказать постесняюсь. Всё рассказать. Но ты, если решишься — рассказывай, я не против.
Улыбка Сита застыла. Он напрягся, прикрыл глаза, и через секунду вжался лицом в мою макушку.
— Ты же говорила, что это невозможно, — прошептал он мне в волосы.
— Я ошиблась. У нас будет девочка.
— Я чувствую. И теперь понимаю, что именно, почему ощущения словно двоились. Я чувствую вас обеих. Это странно.
— Это чудесно.
— Да, — он немного отстранился, но рук так и не разомкнул. — Но теперь ты, надеюсь, понимаешь, что просто должна улететь. Не только ради себя, но и ради дочери.
— Только с тобой. У Тэрни должен быть отец.
— Тэрни… Красивое имя. Хоть и часть моего. Ей пойдёт. Дана, если всё же что-то пойдёт не так, пожалуйста, улетай. Мне достаточно будет просто знать, что вы в порядке. Это уже счастье…
— Только добавь — "…для раба" — и я тебя точно стукну. Ментально!
— Никогда, — Сит пригладил мне волосы и нежно коснулся пальцами моих губ. — Никогда ты этого не сделаешь.
— Не сделаю, — не стала отрицать очевидное.
Но иногда — очень хочется!
Хотя сейчас я лучше просто его поцелую.
СЛИЯНИЕ
Страж на секунду замер у двери лечебной палаты, но, глубоко вздохнув, решительно распахнул её.
При взгляде на пациента у стража дёрнулся кадык и сильнее сжались челюсти. Он ненавидел моменты, когда ему приходилось видеть подчинённых в таком виде.
Ненавидел и презирал. Себя и свою слабость. Он допустил это, не учел, не предусмотрел. Это его вина.
Она никогда не брала над ним верх, не мешала спать и, что более важно — работать. Но раздражала.
Мужчина на больничной койке попытался подняться, но Страж резким движением пресёк эту попытку.
— Оставь. Я здесь не как Глава. Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, благодарю, Страж. Просьба всё та же — разрешить вернуться на службу.
— Как только лекари дадут добро — пройдёшь проверку и займёшь своё место.
— Благодарю, Страж. Это честь.
— Да, и ты её достоин.
Повисла пауза. Повторять благодарность в третий раз подчинённый посчитал глупым, а Страж так и не смог придумать, как тактично перейти к тому, ради чего, собственно, пришел. Поэтому спросил прямо.
— Расскажи о них то, чего не было в докладах.
— Я никогда ничего не утаивал, — в голосе не было вызова, лишь лёгкий оттенок обиды.
— Я в этом не сомневался. Но хочу знать больше. Хочу понять. По камерам у ворот понятно, что ты получил от Либры прямой приказ остаться у мобиля, но решил его оспорить и вызвался их сопровождать. Не получив при этом возражений, что немного странно. И, среагировав на опасность, не попытался уклониться, а принял удар на себя. Почему?
— Всё есть в протоколах.
— Бэрд, я не об этом. Тебя ни в чём не обвиняют и не сомневаются… — увидев выражение лица пациента, Страж перефразировал, — …я никогда не сомневался в твоей лояльности. Но ты рисковал ради них жизнью. Я хочу знать — почему.
— Сит — мой друг, — без заминки ответил Бэрд.
Тэллас удовлетворённо кивнул.
— Он спрашивал о тебе. Был рад, когда узнал, что ты пришел в себя.
— Да-а? Надо же, вспомнил. Отжиг, приятно.
— А что тебя так удивляет? Сам же сказал — вы друзья.
— Кх-м… — покачал головой Бэрд. — Да, друзья. Просто Сит, он… Самоотдача у него слишком… Слишком. Он же ничего, кроме своей госпожи, и не видит. Странно, что о ком-то, кроме неё, подумал. Конечно, мужик он нормальный, если на странности эти внимания не обращать, поможет, не фыркнет… Но если его хозяйка в поле зрения… Хотя, она на него так же реагирует, просто старается сдерживаться… О, простите, я что-то не то сказал?..
— Это так заметно? — неожиданно для себя криво усмехнулся Страж, ничуть не смутившись тем, что так откровенно выдал свои эмоции.
— Разрешите говорить прямо? — спустил ноги с кушетки, откинув одеяло, Бэрд.
— Я когда-либо ограничивал в этом?
— Нет, Страж, простите. Но это касается личного. Вы не относитесь к Либре Хоэри как к простому объекту охраны. И то, как избегали прямого контакта, только подтверждало это. Но их нельзя разделять. Что бы ни было между Вами и этой женщиной, то, что происходит между ней и её рабом — намного глубже. Ни один из них никогда не сможет до конца оправиться от разлуки. Простите.
— Рабом? — невпопад спросил Тэллас.
— Номинально. Там очень сложно уже разобраться, кто о ком заботится. О подчинении речь вообще не идёт.
— Если бы я мог… — задумчиво продолжил какую-то свою мысль Страж, размыкая руки, сцепленные до этого за спиной, и, сжав левую в кулак, потёр её правой. При этом создавалось впечатление, что продолжение фразы явно не несёт ничего хорошего тому, на кого она
